Все за вас мы, братцы, станем,

Всей землёй за вас потянем —

Назначайте только час,

А уж мы поддержим вас.

Просвещайте нашу братью!»

Дали тут мне лист с печатью.

С этим, стало быть, листом

Разыщу в Москве я дом.

Там, как этот лист получат,

То меня всему научат,

Всем, чем надо, наградят,

Связь с деревней учредят.

IX

Дальше шло, как по заказу.

Дом в Москве сыскал я сразу.

Приютили там меня,

Вроде всё — своя родня,

И родня, сказать не в шутку!

Увидал я тут Машутку,

Что служила у попа.

Девка очень неглупа.

Не видал бы — не поверил.

Так и сяк умом я мерил

И вникал в её слова.

Вот какая голова!

Кто приходит, всех расспросит,

Что-то в книжечку заносит,

Держит речи полчаса.

Ну, ей-богу, чудеса!

Ходит много к ней народа

Чуть не с каждого завода.

Дел партийных — миллион,

То ж Москва — большой район,

Пай свой членский вносят в кассу,

Разговор ведут про «массу»,

Про рабочие «низы»

И «предчувствие грозы».

Мне не очень-то понятно,

Слушать всё-таки приятно.

Ай да Маша, погляди:

Хоть в сенат её сади!

X

Прямо диву я давался,

Слушал, девкой любовался.

Под конец всего спросил:

«Вот-де, я не раскусил, —

Хоть кой-что смекаю смутно, —

Почему ежеминутно

Ты бранишь меньшевиков?

Это ж всё народ каков?

Не под стать ли он, к примеру,

Толстозадому эсеру?..»

«Как сказать, голубчик Тит?

У эсеров аппетит

Самый зверский. Их повадка —

Сладко петь насчёт «порядка».

С ними шли всегда мы врозь.

Видно сразу их насквозь, —

Им подай такой «порядок»,

Чтобы волк был сыт и гладок,

А покорная овца

Покорялась без конца.

Лишь одно ей обеспечить,

Зря её чтоб не калечить,

Стричь иль резать — по нужде,

А не так — в слепой вражде:

Съел — одну, испортил — сотню,

Нагрешил — и в подворотню!

Дай ей жить иль душу вон,

Но чтоб был на всё закон!»

«Так. Закон. Оно сподручно

Драть не оптом, так поштучно.

Тож, сказать, не дураки.

Ну, а как меньшевики?»

XI

«Меньшевик — иное дело,

Он орудует умело:

Ловкий плут и стрекулист,

Но — марксист! Социалист!

Хоть он Маркса так толкует,

Так его раскритикует,

Так ему урежет рост, —

Остаётся только хвост;

Суть, душа вся исчезает,

А наружу вылезает

Лишь ободранный скелет.

Дескать, так — чрез сотню лет

Или две, а то и боле,

Можно речь вести о воле,

О земле и всём ином.

Маркс, великий эконом,

Доказал-де очень ясно,

Что напрасно и опасно

Нам заскакивать вперёд:

Всё придёт, мол, в свой черёд!

Богачи пусть богатеют,

А рабочие — потеют,

Чахнут, падают и мрут.

Капиталу нужен труд,

Скорбь, нужда, болезни, муки,

Продающиеся руки.

Но что этот, мол, разбой

Прекратится сам собой.

Дескать, час такой настанет,

Люд рабочий весь воспрянет,

Всю механику поймёт,

И… без бою всё возьмёт,

Получай-ка плод готовый:

Вот тебе порядок новый!

Соскребай последний струп!

Старый строй — холодный труп.