Как не стыдно быть вралём?!»

Бабья совесть в три обхвата,

С бабой спорить — слову трата,

С бабой лаяться — беда!

Баба, братцы, никогда

И ни в чём не виновата!»

IV

«Постыдился бы ты, Фрол.

Сколько чуши напорол! —

Молвил тут солдат степенный,

Бородач — Корней Ячменный. —

Что смешно, так то смешно.

Зря ж болтать про баб грешно.

Есть, брат, всякие. Но чаще:

Горько нам, и им не слаще, —

В суете да в кутерьме,

С нами век в одном ярме.

И вопрос ещё: чьей шее

То ярмо потяжелее.

Всех спроси — один ответ:

Без хозяйки дому нет.

Всё — одна, за всех горюя…

Аль неправду говорю я?»

«Правда, брат!»

«Чего верней!»

«Славный ты мужик, Корней! —

Отвечали все тут хором. —

Только зря ты тож… с укором.

Нас за смех не обессудь.

Нам забыться б как-нибудь,

Затушить в груди тревогу…

Натерпелись, слава богу!

То в походе, то в огне,

В трижды проклятой войне.

Знаешь сам ведь, как горюем.

Хоть бы знать, за что воюем?

Аль цари да короли

Столковаться не могли

Без убийств и без пожарищ?»

«Эх, чудак же ты, товарищ! —

Рассмеялся с этих слов

Ротный слесарь, Клим Козлов

(До войны служил он вроде

На Путиловском заводе). —

Пусть бы путал кто другой,

Ну, а ты ведь, Фрол, с мозгой.

С повсесветного разбою,

Что ж, прибыток нам с тобою?

А не нам, так и война,

Стало быть, не нам нужна.

Вот башкой ты и распутай:

Кто ж повинен в бойне лютой?

Получил я два письма,

Примечательных весьма.

В этих письмах говорится,

Что там в Питере творится.

Молвить истину: содом!

Очутились под судом

От рабочих депутаты:

Очень, дескать, виноваты.

Что ж вменили им в вину?

Их призыв: долой войну!

На суде чуть не пытали.

Всех, конечно, закатали

В те погиблые места,

Где равнинушка чиста,

В снеговом весь год в уборе,

Ледовитое где море,

Где полгода — ночь и мгла.

Вот какие, брат, дела!»

Натянув шинель на плечи,

Ваня слушал эти речи,

А потом не спал всю ночь:

Не отгонишь мыслей прочь!

День пришёл — и днём всё то же.

Стал задумчивей и строже

Наш Ванюша. Заскучал.

Но — крепился и молчал.

V

Шли дела меж тем всё хуже:

Петля стягивалась туже

У врага — от пушек гром,

А у наших: за бугром

Батареи — для парада:

На пять пушек два снаряда.

Раз-другой, коль что, пальни,

Но уж больше — извини.

Где ж тут «доблестно» сражаться?

Впору б только удержаться.

Наши части под огнём

Убывали с каждым днём;

Отбиваяся штыками,

Гибли целыми полками,

Каждый час со всех сторон

Наносился им урон,

Не давала смерть пощады:

Днём косили их снаряды,

А среди ночной поры —

Ядовитые пары.

Гибло войско безответно,

Но кой-где уже заметно

Падать стал «военный дух»,

И уже роптали вслух.

Барабан

Какой-то барабан — хороший аль плохой,

Вам скажет кто-нибудь другой:

Аз, грешный, мало смыслю в коже

И в барабанном бое тоже.