Это был его сын!

В первое мгновение Нат растерялся, но выручил инстинкт врача. Подойдя к кровати, он положил руку сыну на лоб:

– У него жар!

Когда его глаза привыкли к царившему в комнате полумраку, Нат начал различать черты лица Патрика. Первым, на что он обратил внимание, были постоянно слезящиеся глаза с сероватыми белками и отвисшими, как у бладхаунда, нижними веками. Бугристый нос потерял всякую форму; губы были сухими, потрескавшимися; от крыльев носа протянулись к уголкам рта глубокие складки. Глядя в лицо сыну, Нат почувствовал, как у него защемило сердце. Ах, Патрик, Патрик… Ему было всего шестьдесят пять, но выглядел он намного старше.

Откинув в сторону сырое вонючее одеяло, Нат быстро осмотрел истощенное, в пятнах пролежней тело.

– Давно он в таком состоянии? – спросил он.

– Я не знаю, – смутилась Роза. – Я…

– У него запущенная инфекция мочеполовых путей. У вас найдется катетер?

Роза жестом показала на лоток с инструментами. Порывшись в них, Нат вскоре нашел то, что ему было нужно.

– Помоги‑ка, – скомандовал он Фреду, и они вместе приподняли Патрика, чтобы Роза могла переменить испачканное белье. Когда она закончила, Нат пощупал пульс, потом внимательно исследовал лимфатические узлы на шее, под мышками и в паху и прощупал живот. Пульс был слабым; лимфатические узлы хотя и увеличены, но особых опасений не вызывали. Что касалось надутого, тугого живота, то это могло быть следствием недоедания.

– Патрик, если ты слышишь меня… – проговорил он. – Сейчас я буду вводить катетер. Постарайся расслабиться, о'кей? – Умелой рукой Нат стал вводить смазанный вазелином катетер в мочевой канал.

– Что это за мир, если человека заставляют страдать и никому до этого дела нет? – спросил он, ожидая, пока из катетера польется моча. Мочи, однако, оказалось совсем мало, и она была розоватой от крови.

– Что… с ним? – тихо спросил Фред, отворачиваясь.

– Пиелонефрит – почечная инфекция. Кроме того, если судить по количеству и виду мочи, мочевыводящий канал пережат увеличенной предстательной железой.

Нат пустил воздух в расширяющий баллон, потом продвинул катетер дальше внутрь мочевого пузыря, чтобы освободить выпускающий сфинктер.

– Он сильно обезвожен, нужно поставить капельницу. У вас есть капельница, Роза?

Роза вышла и сразу вернулась, неся штатив и лоток с инструментами.

– Вы давали ему антибиотики? – снова спросил Нат. – Триметорпин? Амоксиллин? Гумолон? Флоксин? Нороксин? – Он называл одно лекарство за другим, но Роза отрицательно качала головой. Наконец Нат сдался.

– О'кей, Фред, – сказал он, поворачиваясь к журналисту. – Должно быть, эти лекарства больше не употребляются. Вот как мы поступим: я дам тебе образец мочи, а ты отвезешь его в диагностическую лабораторию при любой больнице. Там сделают пробы и выпишут самый подходящий из современных антибиотиков. Ты понял? Только пусть подробнее пропишут дозировку – я ведь не знаю, как применять антибиотики последнего поколения.

Фред неловко переступил с ноги на ногу.

– Мне очень жаль, Нат, но… никаких антибиотиков последнего поколения не существует. Этот метод лечения остался в далеком прошлом. Антибиотики больше не действуют.

– О'кей, в таком случае я подробно опишу все симптомы, и пусть врач даст лекарство, которое действует. И не возвращайся, пока не купишь то, что нужно.

– Если… если мистер Патрик официально лишен гражданских прав как инакомыслящий, я ничего не смогу сделать.