Охотник услышал этот звук и, подбежав к хозяйке, положил голову ей на колени. Персис почесала его за ухом.

– Ничего… ничего… – пробормотала она. – Я просто устала.

Охотник слегка повел глазами, покосился на нее из‑под надбровий, но его волчья морда по‑прежнему ничего не выражала.

– Ах, если бы ты умел говорить! – вздохнула Персис, глядя в желтые глаза зверя, и погладила жесткий белый ромбик у него на лбу. – Ты бы мог подсказать, как мне быть, что делать!

Персис не имела в виду работу. Она говорила о своем браке, который разваливался буквально не по дням, а по часам. Волк, конечно, ничего не понял. Он только опустил ей на колено широкую лапу, и это молчаливое сочувствие бессловесной твари заставило Персис зарыдать еще сильнее.

Феникс

21

Федеральное агентство бактериологической безопасности появилось в институте на двенадцатый день существования тела номер 13. Специальная инспекционная группа прибыла, по своему обыкновению, без предупреждения. Как и предвидел Гарт, агентство пронюхало о визите президента и решило проверить состояние пациента. Узнав о появлении группы в вестибюле здания, Гарт велел проводить инспекторов к себе в кабинет, а сам дрожащими пальцами набрал служебный номер Персис, которая как раз в это время дежурила в палате‑лаборатории.

– Подготовь замену, – сказал он ей сдавленным голосом. – У тебя есть двадцать минут.

И он дал отбой. Буквально через несколько секунд после того, как он отключил монитор, в его кабинет вошли проверяющие. Их было шестеро: трое из местного отделения и трое – из центрального аппарата агентства. Судя по их многочисленности и высоким званиям, Федеральное агентство настроено достаточно решительно, а это означало, что лаборатории будут подвергнуты самому доскональному обследованию.

– По нашим сведениям, у тебя появилось новое донорское тело, – холодно сказала Гарту доктор Ким Эндрю. Доктору Эндрю было чуть за шестьдесят, и половину этого срока она возглавляла фениксский филиал ФАББ. Волосы собраны на затылке в аккуратный пучок. Такая же прическа была у нее и много лет назад, когда Гарт впервые встретился с ней, только сейчас в волосах появилась проседь.

– Я как раз собирался зарегистрировать его по всем правилам, – ответил Гарт, стараясь держать себя в руках.

– Смотри не тяни, – строго сказала Эндрю. – Кстати, очень жаль, что нам не удалось повидаться с президентом, когда он сюда приезжал.

– Мне тоже жаль. – Гарт лицемерно улыбнулся. – Но это произошло совершенно неожиданно. Видишь ли, отец мистера Вильялобоса в свое время тоже был заморожен, а поскольку президент лично знаком с главой нашей корпорации, то… Очевидно, он узнал от мистера Рэндо о нашем проекте и заинтересовался.

– Настолько  заинтересовался, что бросил всё и специально прилетел, чтобы узнать, как у вас идут дела?

– Президент не счел нужным посвятить меня в свои планы, но у меня сложилось впечатление, что он просто заскочил  к нам, когда возвращался в Вашингтон с какой‑то международной конференции.

Лицо доктора Эндрю осталось неподвижным, и Гарт так и не понял, поверила она его объяснениям или нет.

– Ну и как поживает ваш последний пациент?

– Никак. К сожалению, он умер.

– Прискорбно. Кстати, нельзя ли нам взглянуть на тело?

В ее устах этот вежливый оборот звучал не как просьба, а как приказ, но Гарт решил пока не лезть на рожон и отвечал с такой же изысканной вежливостью:

– Сколько угодно… Следуйте за мной, пожалуйста.