Ну и ну, ошалело подумал я. Эк меня торкнуло! Женщина, Которая Поет, стала Женщиной, Которую Послали… Нет, сама идея, надо признать, катит. С точки зрения номенклатурности, конечно, ни в какие ворота, но, с другой стороны, все-таки не Басков, что уже плюс. К тому же тетка умная, пробивная, со связями. Иностранных языков, правда, не знает, но для патриота оно и к лучшему. Тут, главное, чтобы Госдеп не обозлился. Когда на место карьерного дипломата назначают эстрадную диву, это смахивает на понижение статуса. И потом: сработается ли она с их новым госсекретарем?

— … А ее встречу с Хью Лори канал Си-Эн-Эн транслировал в прямом эфире, — тем временем продолжал Вова. — Полный аншлаг, тридцать миллионов зрителей. Даже Опра позавидовала рейтингу.

— Хью Лори — это ведь такой актер из сериала? — не без усилий вспомнил я. — Как уж он там называется? «Доктор Маус»?

До инаугурации мне, кажется, раз-другой попадался этот врачебный телесериал. Там хромой неврастеник, похожий на усталого и сильно небритого диснеевского мыша, хамил всем направо и налево, а глаза у него при этом оставались добрые-предобрые.

— «Доктор Хаус», — уточнил Вова. — Лори отыграл в нем девять сезонов, пока мистер Квам не взял его в свою администрацию — госсекретарем. Президент США такой фанат этого сериала, что очень многих оттуда трудоустроил у себя. Мисс Эдельстайн, ну которая главврача играла, теперь у него министр здравоохранения. Мистер Джекобсон — министр торговли, мистер Эппс — помощник по нацбезопасности, мистер Леонард — шеф Пентагона… Жаль, после этого сам сериал пришлось закрыть: играть стало некому.

Выслушав Вову, я сразу успокоился. Мадам Брошкина с доктором Хаусом уж как-нибудь договорятся: лицедей лицедею глаз не выклюет, это проверено временем. Да и мы с президентом Квамом — похоже, пациенты одного дурдома. Русский хрен и американская редька стоят друг друга. Моя гиперактивная слива — такая же экзотика, как и черные таракашечки в его голове. Поэтому третья мировая планете Земля вряд ли угрожает. Чего нам, психам, делить? Сегодня в палате он Наполеон, а завтра я. Ротация.

Мой референт предупредительно кашлянул. В руках его, только что пустых, материализовалась уже знакомая папка с рабочим графиком.

— Помню-помню, Вовка, — обнадежил я референта. — Не переживай ты: больше изменений не будет. Через пятнадцать минут, как мы и запланировали, встречаюсь с президентом Румынии… А кстати! Хотел бы я знать, почему этот самый Траян Хлебореску так рвется со мной увидеться? Я его сегодня дважды пробрасывал, а он, как ты говоришь, прямо зайчик безотказный… Другой бы возмутился, гонор показал, этот — нет. Значит, ему от меня нужно что-то капитальное, так? Думаешь, он денег у России будет просить?

Референт жестом фокусника щелкнул по краешку папки. Сейчас же из какого-то его бокового отделения выпал узкий и длинный листок.

— Есть и такое мнение, — сообщил мне Вова, искоса глянув на листок. — Некоторых наблюдателей тоже удивило, отчего сразу после своего избрания Хлебореску отправляется не в Рим или Кишинев, а сюда в Москву… И еще: пресса обратила внимание, что румынский президент… ну, может быть, это мелочь…

— Продолжай! — Я насторожился.

— Журналист «Коммерсанта» заметил, что практически во всех своих интервью господин Хлебореску отзывается о вас в неизменно превосходных тонах… какие-то невероятные цветистые эпитеты… Даже для восточной дипломатии это был бы перебор.

— Он так отзывается о России в целом или только обо мне? — еще более встревожился я.