— Сумасшедший, — улыбаясь, объяснил мне Хлебореску. — Некто Ион Малиминеску. Гражданин Румынии. Бывшая штабная крыса. Служил в СССР, в Венгрии, в ГДР — в структурах «Варшавского договора». После контузии несколько лет наблюдался у психиатра, а с некоторых пор, вы не поверите, одержим манией: хочет убить меня.

— Политика? — Кажется, я понял, из чего сделана стрела.

— Вовсе нет! У нас оппозиция мирная. Но вот этот тип забил себе в голову, что я не человек. Что я, как это сказать по-русски… кровопивец, да. Питаюсь человеческой кровью… О-о-о, по вашему лицу я вижу, что вы угадали: все верно, наконечники обеих стрел — серебряные. Это традиция, сами понимаете. Как же без серебра?

— Не пожадничал мужик, — согласился я. — Готовился к теракту на совесть. И даже оружие, я смотрю, где-то раздобыл старинное. Этой музейной редкости, наверное, лет двести или побольше.

— Какая уж там старина, — отмахнулся Хлебореску. — Китайская штамповка. У нас в Трансильвании сувенирные лавочки забиты этим хламом. Туристы едут отовсюду, хватают все подряд. Позвольте мне на минутку?.. Спасибо. Видите вон с краю клеймо: мэйд ин Чайна?

Сколько я ни всматривался, никакого китайского клейма не находил и, наконец, был вынужден признаться вслух:

— Не вижу. Ну-ка покажите, где?

Хлебореску хохотнул и отодвинулся — уже с арбалетом в руке. Теперь единственная стрела была направлена мне в сердце.

— Вы правы, — сказал он, — этой надписи там нет, я пошутил.

Лишь сейчас я обратил внимание на то, что мой гость держит орудие убийства крайне осторожно, немного на отлете, чтобы ненароком не задеть пальцами серебряного наконечника.

— Будет лучше, Денис Анатольевич, — уже без улыбки произнес румынский президент, — если вы некоторое время не будете двигаться с места и тем более звать охрану. Оружие действительно старое и довольно опасное. Оно может случайно и выстрелить.

— Вы чего, хотите меня убить? — изумился я. Ну и сюрприз! Уж лучше бы он оказался простым педиком. От такого бы я отбился.

— Нет же, наоборот… — Хлебореску досадливо поморщился. — Вот дьявол! Я-то думал, что у меня есть время для преамбулы, а из-за этого идиота придется форсировать… Нет, все-таки Гитлер был прав, когда вычищал психолечебницы от ненормальных. У них, как у собак, бывает очень развито верхнее чутье. Миллионы обычных граждан ни о чем не догадались, а этот убогий…

— О чем не догадались? — Я по-прежнему ни хрена не понимал.

Вместо ответа румынский президент издал горестный вздох:

— Ну и какой, по-вашему мнению, государственный секрет мне раскрыл в тот день Николае Чаушеску?

— Какой? — тупо спросил я.

— Никакого! Он меня просто укусил за шею.

«Что делать? Что мне делать?» — мысленно взываю я к ангелам.

Ни рукой, ни ногой шевельнуть я не могу. Остается лишь смотреть, слушать и покорно ждать, когда паралич пройдет. В спецвойсках я не служил, но тоже знал этот подлый приемчик. Полчаса, никак не меньше, мне придется лежать овощ овощем, а потом я смогу хотя бы ползать. Только куда мне ползти?

«Есть идея, — шепчет над ухом невидимый ангел Рафаил. — Вон видишь — одна стрела застряла в картине. Сумеешь сейчас, пока он не смотрит, подпрыгнуть, вытащить стрелу и нанести удар?»

«Рафа, ты круглый идиот, — хихикает ангел Мисаил. — Наш мальчик не то что прыгнуть, он и пукнуть сейчас не способен».