Двадцать пятого января Эмили записалась на курсы в колледж Мидлсекс и на прием к психоаналитику по имени Оливер Линденари. Договорившись о встрече с адвокатом, который контролировал работу клиники на Парк-авеню, она вышла из офиса, сотрясаясь от ярости на саму себя. Из-за собственной глупости миссис Торн лишилась всех прав на совладение семейной клиникой. Теперь существовало только два варианта дальнейшей жизни: либо устроиться на работу, либо полностью зависеть от Яна.

Эмили решила не брать две тысячи долларов у мужа, если тот действительно надумает их предложить.

– Если человек глуп, это навсегда, – повторяла она, направляясь домой.

* * *

Возвращение Яна ничего не изменило. Он, как обычно, занимался делами клиники и разговаривал с ней так, словно случайно встретил на дороге просто знакомого человека. Муж абсолютно не интересовался, чем жена занималась в его отсутствие и как убивала время. Ян приходил домой только переодеться, принять душ и поспать. Его белые рубашки доводили Эмили до исступления.

Весна принесла с собой яркие солнечные дни. За это время в доме появилась экономка по имени Эдна, причем одновременно с ней прибыл и новенький красный «Мерседес». Неделей позже доставили «Порше». На обоих автомобилях на капотах были прикреплены огромные серебристые банты, а под «дворниками» – глянцевые карточки с надписью: «Эмили, как было обещано. С любовью, Ян».

Первым делом миссис Торн ознакомила Эдну с содержимым корзины для белья и показала, как нужно гладить рубашки. Экономка упражнялась с утюгом четыре часа, затем куда-то исчезла. Приходили еще женщины, желавшие занять сие вакантное место. Вторая, третья, четвертая, но все моментально испарялись, как только подсчитывали количество рубашек в корзине.

Когда ушла последняя экономка, продержавшаяся рекордно много – целых два дня, Ян пришел домой, сияя, как начищенный медный пятак. Он принес три бархатные коробочки; сам приготовил обед и торжественно преподнес Эмили драгоценности, довольно улыбаясь при этом.

– Они прекрасны, Ян, – осторожно заметила жена. – Не опасно ли хранить их дома?

– Они застрахованы. Тебе нравится? По-моему, я подарил тебе все, что ты записала в тот вечер на салфетке. В первом кольце бриллиантов помещено два карата, во втором – тоже, но камни поменьше. Два браслета оцениваются в двадцать тысяч, если, конечно, ювелир не обманул. В серьгах – по два карата… У тебя пять ниток жемчуга разной длины… Ну, как, тебе по вкусу мой подарок?

– О! Я в восторге! – повторила Эмили.

– Кроме того, я положил на твое имя тридцать тысяч долларов на три отпуска. Думаю, за десять тысяч баксов ты сможешь неплохо отдохнуть. Агент из бюро путешествий заверил меня, что такой суммы больше чем достаточно. Сейчас я собираюсь приобрести дом на побережье и катер. Мной ничего не упущено?

– Нет, нет… не думаю. – Эмили поджала губы.

– Ты пытаешься обмануть меня, – игриво заметил муж. – В гостиной тебя ждут твои меха. Их нужно хранить" в марле или специальном полиэтиленовом мешке. Кстати, у Оскара Лоури есть помещение для подобных сокровищ. Можешь поместить шубы туда, но если у тебя на примете имеется кто-то другой, я не возражаю… Да, совсем недавно доктор Менденарис сказала, что ее муж – порядочный скряга, а она потакала всем его дурным наклонностям.

– Я подумаю над этим.

– Разве ты не хочешь сказать «спасибо»? Я знаю тебя, Эмили, знаю, ты не верила, что твой муж выполнит свое обещание.