Миссис Торн с трудом разжала губы.

– А то!.. Ты из семейной клиники собираешься сделать абортарий! Банк спермы! Боже мой, Ян, я столько лет прошу тебя о ребенке, а ты собираешься заняться искусственным прерыванием беременности, лишая многие семьи счастливого детского смеха! Так хочется иметь собственного мальчика или девочку, что… Ты обещал полноценную, настоящую семью. Мне нужно забеременеть, пока не поздно. Сам ведь утверждал: опасно заводить малыша в далеко не юном возрасте.

– Поправь меня, Эмили, если я ошибаюсь… Не твои ли это были слова: «Я считаю, у каждой женщины должно быть право выбора»? Но слабая половина человечества всегда идет на компромисс, поэтому в жизни нужно придерживаться какого-то одного правила.

– Почему ты так говоришь? У меня лично нет права решать судьбу какого-то другого человека, но свою собственную… Не заставляй меня искать оправдания, Ян. Ты сейчас поступаешь вопреки нашему уговору. Мы ведь договорились обсуждать все наши дела. Наша семья – команда, следовательно, должна решать сообща. А теперь ты своими действиями пытаешься заставить меня думать, что нас связывает только общее дело. У тебя появилась собственная спальня, ты с наслаждением выставил меня за дверь, отправил на пенсию. Ян, сколько я буду иметь в месяц?

– А-а-а… Вот в чем дело! Ты хочешь чек?

– И еще кое-что. Мне никогда не приходилось получать зарплату, хотя мое имя занесено в учетную книгу клиники. Хотелось бы видеть сумму, записанную на бумаге и заверенную бухгалтерской подписью.

– Эмили, сколько ты хочешь?

– Две тысячи долларов в месяц.

– Отлично! Я выпишу чек. Тебе стоит только сказать – и ты получишь желаемое. Осознаешь, что деньги поплывут в твой карман со счетов клиники?

– Что?! – Внезапно она почувствовала себя такой глупой; захотелось спрятаться под стол. Ей еще не приходилось видеть такого умоляющего выражения на лице мужа. Что делать? Отстаивать свою точку зрения или совершить еще одну глупейшую ошибку вроде отказа участвовать в управлении клиниками? Слезы застилали глаза, скатывались по щекам. Миссис Торн ощутила, как рушатся ее воздушные замки, развеиваются, словно дым на ветру. Плечи Эмили уныло опустились. – Почему бы нам не развестись? Не покончить со всем этим раз и навсегда?

– Эмили, тебе так хочется подобного завершения нашей совместной супружеской жизни? На каком основании, позволь полюбопытствовать.

«Боже, нет! Не этого мне хотелось!»

– Основания?

– Именно. Если ты подашь заявление о разводе, чем станешь аргументировать свое желание? Скажешь о моей доброте, попытках облегчить твою жизнь, о чудесах щедрости, о доме, подаренном на Рождество? Какие обвинения выдвинешь против меня? А-а-а, понимаю, раздельные спальни… Но что скажет судья, узнав о моей круглосуточной работе и о необходимости для меня полноценного отдыха? Твоя беда, Эмили, в том, что ты никогда не думаешь. Могу поделиться своими мыслями… Я не думаю, нет, знаю: нам пока разводиться не стоит. Сейчас просто необходимо пожить под одной крышей. Но опять же – пока… Ты станешь жить своей жизнью, я – своей. Пройдет год… После этого, если ты по-прежнему останешься при собственном мнении, я дам согласие на развод. – Мысли путались в голове миссис Торн, сердце трепыхалось в груди; она отпила немного вина из принесенного нового бокала и внезапно почувствовала какую-то пустоту в душе.

– Это значит, что детей у нас не будет.

– Вот именно. Если ты полагаешь, я произведу на свет ребенка при твоем отношении к делу, то глубоко ошибаешься.