Думать о неприятном не хотелось, и Атран начал вспоминать Ардину. Как плавны и точны её движения, какая улыбка, как широко расставлены огромные глаза с ярко-красной радужкой, и как восхитительно она рассердилась... Надо поскорее познакомиться с ней поближе, пока Алим не вернулся. Дружба дружбой, но девушки - разговор особый!

    -  Итак, юноша, сегодня вы только наблюдаете. Позднее будете мне ассистировать, но сегодня - смотрите и запоминайте.

    -  Слушаюсь, профессор.

    Атран занял позицию на верхнем нервном пятне профессора, слился и операция началась. Профессор закрыл глаза, слился с инструментом и погрузил в него голову по самые жабры. Работал он виртуозно! Делал за секунды то, на что у Атрана уходили минуты. Вскрыл икринку, в которой только-только начал формироваться зародыш, и разложил его на клетки. Начал работать сразу с сотней. Небрежно распарывал оболочку, извлекал комочек ядра, а раскладывать на нити предоставлял инструменту! Атран был поражён. Настолько доверять инструменту их в университете не учили.

    -  «И правильно делали, что не учили, - передал профессор. - Это рабочий материал. Настоящую работу нужно делать самому».

    И вслед за этими словообразами сам разложил ядрышко на нити. Быстро, ловко, аккуратно и вместе с тем - очень нежно. Облёк нити сознанием и расслабился.

    -  «А вот здесь, юноша, можно отдохнуть. Нельзя торопить инструмент. Он должен понять организм. Если будем торопить, начнёт выдумывать, фантазировать...»

    -  «У него же нет фантазии. Нас в универе учили...»

    -  «Мало ли чему студентов учат».

    Сфокусировал образ профессор на удивление быстро. Только что было туманное облачко, и вот уже из него сформировалось студенистое тело, в котором просвечивали кровеносные сосуды и косточки. Профессор долго и придирчиво изучал его.

    -  «Вот здесь, на жаберной дужке наследственный генетический дефект, - удовлетворённо сообщил он через некоторое время. - После работы подправим. Теперь смотрим, что у нас с рук-ками. У мамы с папой самый распространённый вариант. Трёхпалые, с одним противостоящим пальцем. А наследнику они хотят сделать четырёхпалые, попарно противостоящие. Ваши предложения, юноша?»

    -  «Продублировать кусочек нити с противостоящим пальцем».

    -  «Можно и так. Но будет много хлопот с кровоснабжением и сосудистой системой. Легче заменить фрагмент нити с противостоящим пальцем на фрагмент с двумя пальцами, взятыми с другой рук-ки. Кисть получится симметричной, и стыковать нужно только два крупных кровеносных сосуда. Вот так!» - профессор начал вырывать из заранее препарированных нитей кусочки и встраивать их в ту, с которой работал. Делал это лихо и самозабвенно.

    -  «Профессор, но этот фрагмент... Он же...»

    -  «Да, из плавника. А какая нам разница, откуда взят нервный ствол? Главное - на нём есть нужная нам развилка».

    Покончив с левой конечностью, профессор взялся за правую. Запас препарированных заранее клеток стремительно уменьшался.

    -  «Ну вот, с рук-ками покончили. Что ещё надо сделать, юноша?»

    -  «Вы хотели исправить генетический дефект».

    -  «Неверно! Мы ещё не проверили обтекатели для рук-ков. Вдруг новая кисть не поместится?»

    Обтекатели представляли собой две глубокие канавки вдоль боков, почти карманы, в которые рук-ки убирались во время движения.