|
- Правильно, Рай, - подтвердил глухоман. Он умолк, гудение прекратилось. Кардинал понял, что оставаться смысла не имеет. Он резко повернулся и пошел вниз с холма, цепляясь мантией за колючие кусты. На ветках оставались клочки лилового шелка. У подножия холма он набрел на крошечное озерцо, окруженное большими плоскими камнями. Наверное, они падали сюда с гор много, много лет подряд. Маленькое, сверкающее водяное зеркальце в оправе из камней. Кардинал упал на колени у воды, молитвенно сложил руки, опустил голову на грудь. - Всемогущий Господь, - взмолился он. - Пусть все будет хорошо. Молю тебя, заклинаю, пусть все будет хорошо! Глава 52 Казалось, ничего не изменилось в математическом мире. Горохово-зеленый ковер поверхности убегал к далекому горизонту, где встречался с краем купола бледно-сиреневых небес. Кубоиды как будто стояли на обычных местах. Но все-таки для Теннисона не все было как в прошлый раз. И дело было не в том, что он или кубоиды стояли по-другому, не на тех местах. Дело было в нем самом. Он был одновременно самим собой и кем-то другим или другими. Первый раз, попав в математический мир вместе с Шептуном, он ощущал его присутствие очень слабо, вернее, большую часть времени вовсе не ощущал. То ли был слишком напуган, чтобы думать о Шептуне, то ли слишком увлечен тем, что видел вокруг. Теперь он совершенно четко знал, что Шептун здесь: ощущал его нежное, мягкое, какое-то пушистое прикосновение. Или это был не Шептун, а кто-то другой, более родной и близкий? - Джейсон, - проговорила в его сознании Джилл, ставшая его частью. Это было просто потрясающе: они соединились, их тела и сознания слились воедино! - Джейсон, я здесь. Что-то похожее он испытал прошлой ночью, когда они соединили свои сознания, чтобы впустить Шептуна и излить друг другу свою скорбь, свое горе, и погрузились в печальные воспоминания о Декере. Но тогда их соединение не чувствовалось так остро, так отчетливо, как сейчас. А теперь он и Джилл были едины, ближе друг другу, чем когда-либо, ближе даже, чем тогда, когда их тела соединялись в любви и нежности. - Я люблю тебя, Джейсон, - сказала Джилл. - Хотя, наверное, можно было бы и не говорить об этом. Ты знаешь, как я люблю тебя. Она была права. В словах не было нужды. Они были вместе и прекрасно знали, что думает и чувствует другой. Пять кубоидов стояли к ним ближе остальных. Остальные выстроились полукругом поодаль. - Они будут нашими проводниками, - объяснил Шептун. Один из пятерых оказался старым знакомцем Теннисона - темно-лиловым, с ярко-оранжевыми уравнениями и графиками. Кроме него в компании находился ярко-розовый кубоид с зелеными значками и еще один знакомый - серый в золотистых крапинках с уравнениями и графиками лимонно-желтого цвета. - А вот и мой приятель, - сказала Джилл, глядя на розово-красный кубоид с лиловыми уравнениями и ядовито-желтыми графиками. Последний из кубоидов был бледно-зеленый, а уравнения и графики на нем были золотисто-коричневые. - Они точно знают, куда нам нужно? - спросил Теннисон у Шептуна. - Ты уверен, что они знают, где Рай? - Это место известно им под другим названием. В далеком секторе Галактики существует одно очень знаменитое место. Нам оно неизвестно, но очень-очень знаменитое. - Это знаменитое место и есть Рай? - Они в этом совершенно уверены, - сказал Шептун. |
