Рендел покраснел. Данан, дрожа в плечах, посмотрела на Тайерара веселыми глазами. Затем треснула Рендела по груди тыльной стороной ладони, бросила:

– Я же говорю, девственник, – и обратилась к генералу. – После вас, командующий. Я чуточку задержусь.

Тайерар сперва растерялся, а потом кивнул: очевидно, выставлять отношения на показ в самом деле не лучшая идея. Он оставил Данан и Рендела, в душе немного завидуя смотрителям: порой так бы хотелось иметь их чуткий слух!

– Что то еще, командор? – Рендел ощутимо напрягся. Чародейка кашлянула:

– Я явно не та, кто мог бы раздавать советы в сердечных делах. Но имей в виду, хороших моментов в жизни не так уж много. Поэтому, когда сам собой подставляется шанс пережить еще один – отчего бы не попробовать?

Она, может, и не великий светоч любви, но определенно понимает его опасения лучше всех, подумал Рендел.

– А если потом она будет жалеть?

– Она будет жалеть, если она дура.

Рендел с интересом уставился на командора. Той пришлось пояснить:

– Я никогда не жалела о том, что случилось между мной и Жалом. Только о том, что те времена закончились. И эти однажды тоже закончатся, Рендел. Когда это случится, единственное, о чем я буду сожалеть – что упустила так много мгновений, в которые могла быть счастливее.

Рендел ненадолго замолчал.

– Я обдумаю ваши слова, командор, – заверил мужчина.

Данан улыбнулась: да, подобные решения всегда требуют быть обдуманными. Нельзя утягивать в бездну других людей, если не готов к тому, что там они тебя и бросят.

– Передай Хольфстенну, что он выиграл пари. И еще раз спасибо, Рендел.

Он хотел бы сказать: «Да будет тебе, хозяйка» или «Ладно тебе, командор», как говорил совсем недавно в темноте пещеры. Однако понял, что здесь их в самом деле услышат слишком многие, а потому сдержанно отрапортовал:

– Главное – это смотрители Пустоты.

Данан набралась смелости и толкнула дверь генеральской башни. Тайерар сидел перед камином и кочергой переворачивал поленья. Он оглянулся на Данан, вскочил, неловко подцепив уголек наружу. Опомнился, потушил его сапогом. Бросил кочергу и, выпрямившись, уставился на чародейку. Та без труда определила, из за чего именно мужчина волновался.

– Боялся, я не приду? – Данан осторожно продвинулась вглубь кабинета.

Услышав эти слова, Тайерар с облегчением выдохнул. Кажется, зря переживал. Он отвел глаза в сторону и потер шею сзади.

– Ну, у меня были основания. Просто, – Тай вскинул на женщину глаза и зашагал к ней. – Посуди сама. У нас не было никакой возможности переговорить о том, что произошло. Я… боялся, ты можешь подумать, что я… как бы это…

– Несерьезен? – подсказала Данан. Они встретились у его стола и, не сговариваясь, расположились так, что чародейка прижалась бедрами к столешне, а Тай – к ней. Он все еще осторожничал, но, осознав, что его не отталкивают и не гонят, ободрился.

– Да, вроде того. Я хочу, чтобы ты знала, – Тайерар взял в ладони женские пальцы. – Это… не просто так. Ох… черт, это довольно сложно… – Тай смущенно улыбнулся. Выдохнул: – Ты дорога мне, Данан. И… мне не нравится, что мы прячемся, как подростки от родителей…

Данан умиленно смотрела на него, не отвечая, поэтому Тай чувствовал себя ужасающе неловко. Перебей его – и тогда он сам сбежит!

Сосредоточиться на ее руках вышло само собой.

– Боже, ты же вроде пила. Почему у тебя такие холодные руки?

Данан ответила со смехом и безукоризненной последовательностью:

– Потому что на дворе ноябрь, а мы находимся, по существу, в наблюдательной башне, которую точно строили не для жизни.