– Давний друг – это в своем роде друг по привычке. – Сказала она, приступая к следующему донесению. – Друг, которого принято считать другом сегодня, потому что имеешь с ним общее прошлое.

Тайерар не понимал, к чему клонит советница. Стараясь скрыть раздражение, он тоже смял какое то сообщение, запоздало сообразив, что не дочитал до конца.

– И что в этом плохого? – спросил капитан.

– Общее прошлое отнюдь не означает, что между ними были дружеские отношения. Леди Данан и король вместе пережили Пагубу, вместе сражались с архонтом, вышли из под начала одного командора, это так. Но были ли они в самом деле друзьями?

Тайерар вздохнул – еще более обреченно, чем делал до этого. Да, хорошо, он готов признать: Ултала права насчет Данан. Данан просто легендарно прямолинейна. И в этом ее лучшее достоинство.

– Что вы пытаетесь сказать?

Ултала улыбнулась улыбкой матери, наблюдающей за тем, как лопочет ее малец.

– Прошлое всегда покрыто налетом романтики. Оно кажется лучше, чем было. И, увы, далеко не все способны это понять до того, как бросится в его объятия.

Тайерар едва не завыл. «Вечный, да скажи ты уже открыто!» – захотел заорать он Ултале в лицо. Однако вместо этого сделал несколько глубоких вдохов. Если он сейчас скажет что нибудь опрометчивое или повысит голос, это только даст ей лишний повод над ним подтрунивать.

– Иными словами, – произнес капитан, – вы хотите сказать, что командору не следует слепо доверять королю, руководствуясь лишь тем, что в прошлом они были в хороших отношениях?

– Из сведений, которые мне удалось собрать, король Диармайд несколько раз приводил ситуацию их путешествия к необоснованной опасности, которую командору и остальным приходилось устранять. Ну и потом, давайте не забывать, капитан: леди Данан и командором стала по воле короля. Это не было ее желанием.

– Она говорила вам?

– В первые пару лет командорства она говорила это всем, кто готов был слушать.

Тайерар ощутил неприятную горечь на языке. Ему казалось, что вон та доверительная беседа, случившаяся между ним и Данан у походного ночного костра, была своего рода только их откровением. Что она доверилась ему, сообщив нечто очень личное. А, выходит, часть того разговора в Калагорне знал каждый первый?

У него возникло чувство, будто кто то тайком ворвался в его комнату и разворошил все вверх дном.

– А вот вернуться в ту пору в Цитадель к Сеорасу действительно соответствовало ее воле, – продолжила Ултала. – Так что делайте вывод, в чьем поручительстве – короля или магистра – командору следует быть более осторожной и более уверенной.

Тайерар нарочно распрямил спину, чтобы оказаться выше женщины, смерил ее взглядом сверху вниз и сказал то единственное, что, на его вкус, еще могло осадить Улталу.

– Вы просто выгораживаете Рангзиба. Оно и понятно. Я слышал, будто…

– Мы провели вместе вчерашний вечер? – усмехнулась Ултала, мгновенно обезоружив капитана. – Почему нет? Он отлично разбирается в вине и те’альдинской поэзии.

– Еще бы он в ней не разбирался!

– Так или иначе, Рангзиб оказался отличным собеседником.

– И только…?

– И только это вам и следует знать, – пресекла Ултала.

Беспардонно запускавшая руки в личную жизнь всех вокруг, она довольно ревностно оберегала собственную. Это довольно цинично, подумал Тай.

– Могу ли я расценивать это как признание, что Рангзибу нет до Данан дела? В известном смысле.

Ултала тоже распрямилась и обернулась.

– Вы можете расценивать это как угодно. Рангзиб ее не убьет. Как и, поверьте, Вальдриссан. Как и самый главный ненавистник магов из всех, какие здесь сейчас есть.