|
Не знаю, выжила бы я тогда или нет, но меня бы точно хватило. Другое дело, что я вообще ни в чем из этого не хочу участвовать. Когда то Тальвада сказала мне, что времени мало, и надо успеть пожить интересно и весело. А я только и делаю, что обращаю новичков, воспитываю новичков, устраняю всякие разоры, налаживаю поставки, и разъезжаю не только по окрестностям, но и по всему Даэрдину, чтобы подчищать местность от исчадий, трупоедов и прочей нечисти, которая постоянно откуда то берется. Благо хоть Ултала достаточно хороша… о, ладно, она просто великолепна в том, что касается разведки, и обычно я узнаю о проблемах в разных землях до того, как ситуация станет критической. Ну то есть до того, как о ней узнает сюзерен земель. И, честно, делать вот это все вообще не интересно и не весело, Тай!
Данан запрокинула голову, перевернула бутылку, и вытряхнула в рот последние капли. Пустую положила на пол, подтолкнув, чтобы стеклянная тара укатилась подальше. Заинтересованно посмотрела на другую. Тайерар проследил командорский интерес и, заглушив внутренний голос, потянулся за обозначенной целью. Открыл и протянул чародейке вместе с вопросом: – Я, кстати, с первого дня, как узнал об этом, хотел спросить, зачем вы это делаете? Данан приняла бутылку, сверля Тая въедливым прищуром. – «Хотел спросить, зачем вы это делаете?» – передразнила чародейка. – Зануда. Мог бы просто сказать: «На черта оно тебе надо, Дан?» Тай наблюдал за женщиной со все возрастающим увлечением. Похоже, он очень многого не знает о ней. – Так и на черта? – повторил капитан. Командор качнула рукой с выставленным вверх указательным пальцем, призывая к вниманию. – На самом деле, я просто пытаюсь сделать так, чтобы нам – смотрителям, – она постучала себе в грудь раскрытой ладонью, – всегда открывали дверь. Чтобы знали и помнили, что мы часто помогали обычным людям. Чтобы, если нам однажды потребуется помощь, мы могли получить её. Только на людей и можно надеяться, Тай. От королей то толку нет. Если какой нибудь тупой король опять устроит смотрителям травлю, как было в начале Пагубы, надо, чтобы нашелся хоть кто нибудь, кто вспомнил бы, что мы не делали ничего плохого, и возможно, дело не в нашей неверности короне, а в личной неприязни к нам одного человека. Я просто хочу, – размышляла Данан, слегка запинаясь и с такой интонацией, что Тай слышал: она делится сокровенным, – чтобы у смотрителей был шанс жить хотя бы в чем то нормальной жизнью. Потому что на самом деле о нас вспоминают, только когда мы нужны. – Ее голос немного повлажнел. Горькая участь командора Тальвады, подвергшейся гонениям со стороны короля, терзала ее, понял Тай. Терзала, напоминая о собственном болезненном прошлом. – А пока не нужны, нас гонят, унижают, и никто не хочет открыть нам дверь. – Наблюдая за женщиной, Тайерар отчаянно захотел ее обнять и насилу сдержался. – Никто не хочет быть смотрителем Пустоты. Но когда Пагуба тенью неминуемой смерти расползается по Аэриде, на нас смотрят как на последнюю надежду. На нас кричат, мол, давайте, делайте что нибудь, это же ваш долг, мы тут ни причем! – Данан вытянула перед собой руки вместе с бутылкой одной из них, и встряхнула ими. Немного портвейна пролилась на пальцы. – А что мы можем сделать, если нас – по пальцам одной руки? Она наконец оглянулась на Тайерара и шмыгнула носом. Капитан не выдержал: он приподнялся, потянулся за бутылкой в руках Данан и на сей раз отнял. Отставил. Взял облитую руку чародейки, попытался вытереть прямо пальцами. Потом поелозил предплечьем, как бы промачивая остатки жидкости рукавом рубашки. Данан наблюдала за его манипуляциями с упорной сосредоточенностью, нахмурив брови и поджав губы. Так, как если бы Тай делал что то невероятно замысловатое и сложное, и чародейке никак не удавалось ухватить смысл. |
