Она посмотрела ему прямо в глаза и повторила:

— Отправила, ящик-то около аптеки, туда дойти мне две минуты. Хотя ноги стали не те, болят ноги. Плохо хожу. Но до аптеки — момент дойти, рядом.

— А ответ? Ответ пришел, бабушка? На письмо ответ.

— Ответ?

Бабушка шевелила губами, часто моргала. Чего она переспрашивает каждое слово? Разве непонятно? Человек написал письмо — человек ждет ответа.

— Ах, ответ. Нет, Гошенька. Чего нет, того нет. Не пришел еще ответ, Гошенька.

Не пришел. Сердце сжалось, стало маленьким. И стало как-то все безразлично, скучно. Не пришел ответ. Мама не написала ему. Как же так? Почему она не пишет? Почему она не едет? Нет, не мчится она в эти минуты на самолете. И в поезде не едет, даже в самом медленном. И простого письма ему не написала.

Бабушка заговорила быстро и энергично:

— Больно ты быстрый, Гоша. Сразу тебе ответ. Надо терпение. Не в голоде живешь, не в холоде. И одет-обут. И на чистой постели спишь. Вон щеки-то отъел. Письмо! Жди, имей совесть.

Он ничего не ответил. Какая-то правота была в ее словах. Одет-обут-накормлен. Так и есть. И даже рубашки у всех разные, чтобы не было казенного вида. И водолазки новые. А у девчонок нарядные платья и бантики в волосах. И кормят нормально. Но как объяснишь, что ничем на свете нельзя заменить дом и маму? Разве можно это объяснить? Гоша и не пытается. Вздохнул, стал грызть сушку. Спасибо еще, что бабушка не стала ругать маму, обзывать ее кукушкой, перелетной птицей. Кукушка бросает своих детей навсегда. А Гошина мама не кукушка. Она напишет ему, она приедет. Он же чувствует: это непременно будет. А пока надо терпеть, ждать. Больно он быстрый.

— Бабушка, как только письмо придет — сразу принеси. Договорились, бабушка?

— А что же? Мне прийти ничего не составляет. Я крепкая. Ноги вот только. — Она сунула ему в руку несколько смятых рублей. — Купи себе конфет. Смотри, деньги не потеряй.

Бабушка пошла шаркающей походкой, у двери обернулась:

— И апельсины, и пианины! Вон как живешь. Грех жаловаться.

— Я хоть раз жаловался? Хоть одно слово сказал?

Так некстати подступают слезы. Но Гоша умеет их проглатывать.

Деньги он сунул поглубже в тумбочку и забыл про них. Не нужны ему конфеты, ему письмо нужно.

Деньги

Сегодня на фабрике платят деньги.

Гоша отошел от окошечка кассы с пятью рублями. Еще и сорок копеек получил. А у Климова было пять шестьдесят. На двадцать копеечек всего больше. Но Климов расхвастался:

— У кого больше всех? У меня больше всех! Я лучше работал! А вы все во! — Он приставил ладони к вискам и помахал ладонями, изображая болтающиеся по ветру уши. — Лопухи!

Галина Александровна остановила:

— Вова, успокойся. Работал, как все, а шумишь больше всех.

— Нет! Не как все! Денежки зря не платят! Правда, Зоя Викторовна?

Бригадир Зоя Викторовна смотрела, как они подходят к кассе, как получают свои заработанные впервые в жизни деньги. Все вели себя по-разному. Ира Косточкова взяла деньги, гордо махнула хвостом — норовистая лошадка. Денис пересчитал рубли, не торопясь, — основательный парень. Лида Федорова тщательно сложила пятерку. Гоша Нечушкин взял деньги и слегка улыбнулся. Доволен, но сдержанно глядит. У таких чувства не напоказ. Хороший какой парень. И такого мать бросила. Разве это матери? Хуже зверей. А вот маленький Женя Палшков, он получил всего четыре рубля. Меньше всех, но нисколько не расстроился. Вот Алеша Китаев получил деньги. Поглядел на них как-то удивленно. Надо же — целая пятерка. Никогда Алеша не держал в руках такой огромной суммы.