— Ну что там у вас? — спросил его Залоглу. Он все еще стоял в угрожающей позе, заложив руки за спину.

— Да ничего, все обошлось.

— Сказал ему, кто я такой?

— А то как же, дорогой.

— Прояснилось в мозгах у этого дурака?

— Еще как…

Залоглу вздохнул:

— Жаль. Помешали вы мне. Я бы ему показал, как ночной сторож должен себя вести в присутствии благородных людей.

Ни Залоглу, ни Хамза, ни Джемшир не собирались уходить. Решид и хозяин заведения растерянно переглянулись. Особенно волновался Решид. Он ерзал на стуле, будто сидел на иголках, и ломал голову над тем, как их увести отсюда. Выручил Хамза.

— А что если взять с собой бутылку вина и пойти к нам? — неожиданно предложил он.

Решид посмотрел на Джемшира. Тот не двинулся и, казалось, вообще ничего не замечал вокруг.

Хамза повернулся к хозяину.

— Братец, а ну-ка приготовь нам литровую бутылку ракы, закусочки там какой, да заверни все как следует… — Хамза достал из внутреннего кармана пиджака три десятилировые бумажки и бросил их на стойку. — Посчитай заодно, сколько с нас. Не хватит — рассчитаемся завтра.

Хозяин, обрадовавшись неожиданному спасению, бросился выполнять заказ. Хамза подошел к Залоглу, взял его под руку.

— Однако… — сказал Залоглу.

Хамза спросил:

— Чего однако, братец?

— Это я так просто.

— Нет, правда, что случилось?

— Ничего, Хамза…

— Клянусь, ты что-то скрываешь от меня. Говори, что случилось? Ты что, считаешь своего брата ни на что не годным? Да я уничтожу до седьмого колена всякого, кто откажется умереть за тебя!

Залоглу печально кивнул на Решида:

— Видишь Решида. Помешал мне, не то я бы расправился с этим хамом!

Решид дал Залоглу договорить и тоже подхватил его под руку:

— Да я о тебе беспокоился, парень, а совсем не об этом стороже… Свяжешься с ним, с невежей, — беду на свою голову накличешь. Подумать только, кто ваша милость и кто он? Вы племянник самого Музафер-бея… Что люди скажут? «Племянник самого Музафер-бея связался с каким-то ночным сторожем». Разве это вам к лицу? Да если узнает ваш дядя…

— Правильно говорит, — поддержал Решида Хамза. — Я тоже считаю, что уж если связываться, так с человеком, достойным тебя.

— К тому же, дорогой, — продолжал Решид, — этот тип взмолился, слушать противно было. «Помилуйте, говорит, дурака свалял по глупости». Так уж вы сами-то этого не делайте.

Залоглу повеселел.

— Значит, когда он услышал имя моего дяди…

— Господи! Да просто весь наизнанку вывернулся!

— Сказал бы ему, что не всякий, мол, орех ему по зубам.

— Я так и сказал.

— Ну, а о том, как мой дядька огрел стулом пашу, рассказал?

— Все, все рассказал, не беспокойся.

Хозяин шашлычной принес сверток — бутылку ракы и закуску. Друзья поднялись и вышли.

На улице стояла светлая, тихая ночь. Небо очистилось от облаков. Яркая луна серебрила кровли домов.

Хамза, Залоглу и Решид шли впереди, за ними — Джемшир с Мамо.

Свернули на узенькую грязную улочку, ведущую к рабочему кварталу. По обеим сторонам неосвещенной улочки тянулись полуразвалившиеся лачуги, обнесенные ветхими заборчиками. Дома с темными окнами давно спали.

— Э-эй, аллах! — закричал вдруг Хамза от избытка чувств.

«А-а-л-л-л-ах…» — разнеслось кругом.