|
– Однако хорошо известные археологи вроде лорда Северна имеют так называемую экспортную лицензию. Они часто посылают друзьям не представляющие ценности безделушки – как лорд Северн посылал их мне. В таком случае власти обычно ставят печать, даже не обследуя содержимое посылки. Мистер Джордж Эндрю Робертсон, – она с ненавистью произнесла полное имя Сэнди, – был известен как правая рука лорда Северна. Он отправился в департамент с поддельным перечнем предметов, якобы написанным лордом Северном, и заявил, что это обычные пустячки, которые лорд Северн отправляет мне. Мне! Так как это бывало и раньше, они даже не стали вскрывать посылку. Мистер Джордж Эндрю Робертсон, – казалось, это имя сводит ее с ума, – говорил мистеру Бомону, что это не составит труда. Он сказал, что в Англии есть одна дура, имея в виду меня, которая выполнит любую его просьбу. – Джулия Мэнсфилд опустила голову. – Не так ли, мистер Бомон?
– Увы, так, – отозвался Бомон. Сэнди Робертсон обрел дар речи. – Вот идиоты! – воскликнул он, словно встревоженный не столько обвинениями против себя, сколько неосторожностью заявления Джулии и Бомона. – Неужели вы не умеете держать язык за зубами? Вам обоим не терпится угодить за решетку? Вас же обвинят в соучастии… – Нет, – резко прервал Бомон. – Не думаю. Я обещал сэру Генри Мерривейлу дать определенные показания в обмен на определенные гарантии, в том числе отказ от каких-либо судебных преследований… Старший инспектор Мастерс вскочил на ноги: – Погодите, сэр! Я офицер полиции! Я не могу отказываться от судебных преследований! Сэр Генри не имеет полномочий… – Имею, – спокойно возразил Г. М. – Через минуту-две вы это поймете. Его мрачный взгляд вновь устремился на Сэнди. – На основании полученной информации, сынок, я могу сказать вам, что произошло потом. Лорд Северн разоблачил вас, когда вы оба были еще в Каире. Вы все отрицали, но он отыскал служащего Каирского музея, который дал добро на посылку, хотя и не стал разоблачать перед ним ваше мошенничество. Вы устроили сцену – ползали перед ним на коленях, умоляли его не поднимать скандал и не выдавать вас, уверяли, что, когда вы оба вернетесь через несколько дней в Англию, кинжал и шкатулка все еще будут в антикварном магазине Джулии Мэнсфилд, и вы сумеете их вернуть. «Хорошо, – сказал Северн, – но я буду находиться рядом с вами, молодой джентльмен. Мы вместе пойдем в этот антикварный магазин, чтобы вы снова не проделали какой-нибудь трюк». – Г. М. окинул взглядом остальных. – Помните, какое презрение прозвучало в голосе Северна, когда он упомянул «мистера Робертсона» во время телефонного разговора с Каиром? – Он снова обратился к Сэнди: – Вы и лорд Северн вылетели из Каира в пятницу утром. И как раз за день до вашего вылета Алим-бей объявился опять с двумя новыми пророчествами. Алим-бей шагнул назад. – Меня интересовало, – усмехнулся Г. М., – насколько Алим-бей обманщик? Первое его пророчество, что Хелен Лоринг обратится в пыль, было не более чем скромной попыткой сделать себе рекламу благодаря присутствию прессы. Он просто рискнул, как часто делают предсказатели. Если бы с девушкой что-нибудь случилось – не важно, что именно; даже если бы она просто ушиблась, поскользнувшись на циновке, – он мог бы заявить, что старый Херихор направил на нее невидимый губительный луч. Так работают все гадальщики. Но в четверг Алим-бей выступил с двумя новыми заявлениями, и оба попали не в бровь, а в глаз. Он сказал, что Хелен Лоринг в тот день исчезла и что следующим будет лорд Северн. |
