|
-- Х-хе! Мы приехали воевать или че? -- Навоюетесь еще, навоюетесь, -- пообещал Лешка, а про себя добавил: "Если успеете", -- и пошел с полными котелками к лесу, все оглядываясь на реку, все шаря глазами по противоположному, деловито и спокойно существующему берегу. Над Иванами-славянами скопились чайки, кружились, пикировали, норовя спереть мыло. "Ворошиловский стрелок", тщательно целясь, пулял в чаек камнями, птицы, играя, взвизгивали, подпрыгивали, увертывались. "Что с ними, с этими вояками, будет завтра или послезавтра?" -- вздохнул Лешка. По всему было видно, что дело с переправой не задержится: новые части, свежие подразделения выносило и выносило к водной преграде, густо прибивало к берегу Великой реки. Берег распирало силою. А ребятишки... Что ж ребятишки?.. Смешно! Лешка вспомнил, как под Харьковом, в каком-то лесу бежал по своей линии связи и, соединив порыв, проверившись с промежуточной, неторопливо шагал "домой". Видит: в соснячке два обезжиренных бойца в новых гимнастерках обнялись и плачут. -- Че вы? -- Ой, пропали мы, насовсем пропали, дяденька!.. Оказалось, связисты соседней части попали под обстрел, нитку порвало, и они никак не могут найти второй конец провода. Командир же роты -- зверь. Чего доброго -- и пристрелит. "Так вот сразу и пристрелит!" -- усмехнулся Лешка. -- А че ему стоит? -- Давайте искать конец вместе. -- Давайте. Не уходите, дяденька, не уходите! Разрывы от мин неглубоки. Прошлись вокруг одной, другой воронки -- нету конца. Поднял Лешка голову -- а конец-то вот он! Над головой, на сосенке висит -- забросило взрывом. Пуще прежнего заплакали парни-связисты: -- Ой, спасибо, дяденька! -- Да я ж ровесник вам!.. -- Нет, мы с двадцать пятого года!.. У войны свой счет делам, годам и дням. Самое интересное, что и сам Лешка попривык к свежакам-воякам относиться, как "дядька". На Брянском фронте, сказывал Финифатьев, прибыли они на передовую, там, едва окопанный, полк стоит, растянувшись вдоль Оки на восемь километров. Траншеи по колено, блиндажики и ячейки, отекшие от вешних вод, с одним накатиком, но больше и вовсе без прикрытия, глина ногами растоптана, брустверы травой заросли. В траншеях, запущенных, давно не чищенных, -- подсохло, неровности, комки, ископыть от обуви. А пылищи! А вонищи! Всю зиму после боев под Москвой, на берегу Оки просидел стрелковый полк, недоукомплектованный после декабрьского наступления. Заспавшийся, полуголодный полк никуда и ни в кого не стрелял, ни с кем не воевал. А немцы с ним воевать не хотели. Они укреплялись, строили оборону аж в три линии. Первая по берегу Оки с бетонированным покрытием на огневых точках, с бетоном укрепленными стенами траншей, дотами со всем обеспечением, даже с электричеством, дзотами, блиндажами, с отлаженной связью, системой огнеметов, химической службой. |
