– Мне кажется, Сильнейшие давно все поняли, еще при старой Империи. Поэтому и стали убивать младенцев-полукровок.

– И никто не знал, пока не появился Карий.

– Да.

– И что теперь, Кати? Что ты будешь делать?

Кати со вздохом оглядела мертвого мужчину, плачущую над Ветром грифоницу. Склонилась поцеловать Кария в холодный лоб. И поднялась – с трудом, все-таки она потратила много Силы.

– Ничего. Я давно сделала свой выбор. Похороним его и вернемся в Долину.

Зита осталась на месте.

– Карий тоже выбрал, Кати, да? И вот что получилось.

– Да.

– А я?

– Твой выбор еще впереди. И он не будет легким.

– Это я уже поняла. Кати, давай попробуем еще раз. Вместе. У меня немного Силы, но…

– Девочка моя, это бесполезно. Поверь.

– Пожалуйста, Кати!

Сильная замерла, в сомнении вглядываясь в собственную душу, ища там надежду, способную напитать Силу для еще одной, последней попытки. Потом решительно развернулась к грифонам.

– Ветер!

Он не шевельнулся, он даже не слышал, отрешившийся от мира живых. Глаза Кати сверкнули гневом.

– Ветер!!! – огненная вспышка обожгла зверя. Грифоница отскочила в испуге. Запахло палеными перьями. – Поднимайся!

Боль ожога пробила брешь в отстраненности грифона. Он дернулся, открыл глаза. Кати подтолкнула его ногой.

– Поднимайся, хватит жалеть себя! Думаешь, ты первый от сотворения мира кого-то потерял?! Вставай, если ты его любишь, и помоги мне его позвать! И не смей, – голос ее звенел, – не смей говорить, что уже пытался!

Удивленно прижимая к груди серебряную флягу, Зита смотрела, как золотистый грифон поднимается и покорно склоняет голову перед Сильной Кати.

– Это случилось на рассвете. Я зажигал светильники… – жрец пошатнулся, и Эриан поспешно указал на стул.

– Садись. Знаю, ты устал. Еще раз расскажи все от начала до конца, ничего не упуская, и отправишься спать.

Жрец поднял на императора несчастные глаза.

– Мне кажется, я никогда уже не смогу спать, ваше величество.

– Сможешь, – возразил Эриан. – Ты понадобишься мне и понадобишься отдохнувшим. Как тебя зовут?

– Атуан, ваше величество.

Император невесело улыбнулся.

– Что ж, Атуан, ты с честью носишь это имя. Продолжай.

– Я зажигал светильники, – повторил жрец, – когда почувствовал это. Оно пришло сразу со всех сторон. Серое марево, не дым, не туман. Я видел его не глазами, поэтому сразу понял, что это.

Атуан виновато посмотрел на Верховного жреца. Тот стоял, склонившись над столом с разложенной картой Империи. На взгляд подчиненного ответил сухим кивком.

– Продолжай, – повторил Эриан.

– Я… испугался, ваше величество. Я начал молиться. Не знаю, сколько времени прошло. Солнце встало, но было тихо. Совсем тихо, ни одного человека за окнами. Тогда я вышел на улицу.

Он замолчал, с силой сдавив ладонями виски. Лицо его стало совсем белым.

Эриан пересек кабинет, взял со столика у камина кувшин с вином. Наполнив кубок, вложил в руку молодого жреца.

– Пей. Нет, не вставай. Как ты себя чувствуешь?

– Я… благодарю вас, ваше величество.