С чего начать? — спрашивал он себя и отвечал: с того, на чем остановились перед войной — цепные реакции на медленных и быстрых нейтронах. Прежде всего — реакция на медленных нейтронах, урановый котел. Немцы сохранили приверженность к тяжелой воде в качестве лучшего замедлителя, американцы ориентируются на графит. Проверим оба замедлителя — тяжелую воду и графит, — остановимся на самом выгодном.

Теперь реакция на быстрых нейтронах — неконтролируемая, мгновенная, с огромным выделением энергии. Короче, урановая бомба. Судя по засекречиванию, на Западе решают именно эту задачу. Урановая бомба требует разделения изотопов урана — до войны и мы работали над этим. Итак, разделение изотопов!

Есть еще одно новшество — в случае удачи оно изменит все направление поисков. Еще в 1940 году Абельсон и Макмиллан синтезировали наконец элемент 93 и назвали его нептунием. Нептуний неустойчив и, выбрасывая электрон, превращается в элемент 94 с атомным весом 239. Неизвестно, получен ли уже этот транс-уран, но что американцы работают в этом направлении, несомненно. И еще одно: по теоретическим соображениям, элемент 94 должен делиться и медленными и быстрыми нейтронами, как легкий уран-235, то есть представлять собой идеальную ядерную взрывчатку. Очевидно, что и нам надо синтезировать элемент 94, изучить его свойства. Без помощи радиохимиков не обойтись.

Так, задачи ясны, а как их выполнять? Ни довоенные темы, ни довоенные методы не подойдут. Что всегда считалось идеалом научной работы? Установление точных количественных отношений и констант, десятки перепроверок. Он сам так работал, требовал от других того же. От этой роскоши отказываемся — не будет ни времени, ни людей, ни средств на нее. Изменится к лучшему обстановка — займемся и этим крайне нужным, конечно, делом: точнейшим изучением закономерностей. А пока — качественная картина. Грубые вопросы природе, грубые ответы. Модельная картина процесса. Знать в верной, хоть и не строгой прикидке, как запустить цепную урановую реакцию. Не так дотошная скрупулезность, как интуиция, умение «считать на пальцах». Нужны, стало быть, свободно мыслящие умы, люди, одаренные воображением, — творцы, а не только эрудиты. А коль скоро способность удивляться загадкам, интуитивно отыскивать решение соединяется с эрудицией — идеальный случай, против нет возражений!

Где эти люди? Откуда их взять? Ему дано право приглашать сотрудников со всей страны, отзывать их из армии. Так ли велики его права, чтобы он мог вытребовать к себе Иоффе? Капицу? Мандельштама? Вавилова? Или теоретиков — Ландау, Фока, Френкеля, Тамма? Смешно и думать! Все они — создатели собственных школ, их не повернуть от своей тематики к чуждому им урану. Немыслимая картина: академики, знаменитости — под началом малоизвестного доктора наук! Нет, собственные ученики, в крайнем случае — сверстники. Блестящая школа химико-физиков Семенова — черпать и черпать из нее! Теоретики, выпестованные Ландау, — какое богатство умов! Молодые, не титулованные, для кого наука еще в будущем, кто не пожал ее житейских плодов — славы, наград, громких званий! Сто прописок — сто творцов? И каждого выискивать особо — без спешки, без грохота, отбором, а не навалом.

План был хорош, но в нем имелся изъян — Курчатов, поеживаясь, ощущал его.