Но и липовые бумаги Сватову были не нужны.

— Хорошо, — сказал он. — А машину я могу у тебя заказать?

— Машину — пожалуйста. — Кукевич счастлив был, что хоть чем-то может помочь.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас. Выписываем на водителя, он поступает в ваше распоряжение. Тонно-километры считать не будем, а по часам — это копейки. С водителем, я думаю, вы разберетесь.

— С водителем я разберусь, — сказал Сватов.

Неудачей он был раздосадован. Дело осложнялось. Из разговора с Кукевичем Сватов понял, что ни одна из строительных или снабженческих организаций никаких материалов частным лицам ни за какие деньги отпускать не имеет права, а по нынешним временам, когда за дачи всех так трясут, и не станет. Ну а те организации, которые специально для этой цели созданы (вроде тарно-ремонтной базы), ничего не имеют в наличии, кроме прав. И еще, как выяснилось, кроме цемента, но не в мешках, а россыпью. Но для начала мешков пять можно набрать.

Цементу Сватов обрадовался и, сговорившись с водителем Кукевича, все ему объяснив и обеспечив стимулирование, отправил грузовик сначала в магазин за мешками, потом на базу за цементом, потом в Уть.

Заткнув первую брешь и обеспечив, таким образом, некоторую отсрочку, Виктор Аркадьевич помчался в бурводы без всякой, впрочем, надежды застать начальника.

К полному удивлению Сватова, начальник бурвод был готов ехать в деревню. Причем ехать Олег Михайлович намеревался на спецмашине. Более того, машина эта с замысловатым громоздким агрегатом вместо кузова и торчащими, как жерла пушек, стволами труб уже пофыркивала у ворот.

О справке санстанции и разрешении облисполкома на бурение колодца в Ути никто не вспоминал.

— Вы вперед двигайте, а я с коллективом, — встретил Сватова начальник бурвод. — На повороте с шоссейки нас подождешь. А то заплутаем.

Сватова это устраивало. По пути ему нужно было заскочить в магазин.

Коллектив, к счастью, оказался небольшим (водитель и механик), но вполне дееспособным. Приехав на место, буровики сразу загнали машину на участок соседей. Пока Сватов рассматривал траншеи, уже вырытые научно-строительной бригадой под фундамент, и пинал ногой добротно сколоченную опалубку («Мы тут доски с забора самолично использовали. Ничего?» — спросил Алик. Сватов одобрил. Именно на такую самостоятельность нанятых им ученых он и рассчитывал), буровики поснимали с кузова приспособления, откинули опорные лапы и закрепили их, подняли специальной лебедкой длинную трубу, пристроили электродвигатель, завели машину, отыскали пропавший контакт. И тут же все закрутилось, застучало, завибрировало, и длинный, диаметром с литровую банку, ствол легко, как гвоздь в масло, пополз в землю.

— Только бы на валун не вышли. Или в скальную породу. — Олег Михайлович стоял рядом, вслух переживал, подчеркивая таким образом свою сопричастность и озабоченность. — Только бы войти в пласт.

Место было низкое, и до водоносного слоя добрались быстро. Ушло в землю всего две трубы. Минут через сорок водитель заглушил двигатель. Механик, осмотрев электронасос, приобретенный еще Дубровиным и бережно хранившийся под койкой Анны Васильевны, опустил его в трубу, и вот уже из резинового шланга побежала сначала мутная, бурая от песка, масла и ржавчины, потом посветлевшая и, наконец, прозрачная струя.

Подставив под нее стеклянную банку, Олег Михайлович попробовал воду, одобрительно причмокнул, даже крякнул, как после стопочки, и протянул Сватову. Вода и действительно была хороша.

Тут Анна Васильевна, стоявшая поодаль, засуетилась, бросилась к дому, подгоняя Константина Павловича, впрочем, и без понукания спешившего за ней. Мигом приволокли старики к машине ведра, бачки, выварку, корыто и даже громадный медный таз, в каком в деревнях варят варенье… Все это они выстроили в ряд, проворно пододвигая посудины под струю из шланга.