Николай Егорович, водитель грузовика, до сих пор терпеливо все сносивший, не выдержал.

— Смотрю я на вас и думаю… — сказал он. — Смотрю и удивляюсь. Что же это происходит на белом свете и вокруг? Солидные люди вроде, а как мальчишки… Вот вы, — Николай Егорович повернулся ко мне, — журналистом работаете, а вас, как ребенка, извините, делают. Мне бы ваши полномочия, я бы им показал. Все, что положено, выписали бы, погрузили, завернув в целлофан, да еще просили бы почаще заглядывать… Неужели вы поверили, что у них ничего и впрямь нет? А с чего же они тогда питаются?

— Ваше решение? — выслушав Николая Егоровича, повернулся ко мне Геннадий.

Вспомнились наши снабженческие мытарства в стройотряде.

— Атаковать, — сказал я.

И пошел звонить из автомата Сватову. А кому же еще?..

Под руководством Виктора Аркадьевича события развивались стремительно. Лихо вкатив на сверкающем «КамАЗе» во двор тарно-ремонтного предприятия, мы затормозили под окнами кабинета начальника. Войдя в кабинет, Сватов решительно и без приглашения сел. Дубровин уселся напротив. Начальник смотрел на него, не узнавая. Сватов выложил на стол мое редакционное удостоверение.

— Мы к вам надолго.

Начальник посмотрел на него удивленно.

— Недели на две, — сказал Сватов. — С ассистентами. План нашего сотрудничества предлагается следующий.

Сватов изложил план. С девяти до шестнадцати — знакомство с работой предприятия. В шестнадцать тридцать в этом кабинете уточняются детали. Каждый день не более четырех вопросов. Через две недели подведение итогов. Наша командировка началась сегодня.

— Вопрос первый. В настоящее время на территории вверенного вам предприятия восемь работников находятся в нетрезвом состоянии. Как вы это можете объяснить?

Геннадий Евгеньевич Дубровин написал вопрос на листке бумаги и положил его начальнику на стол. Роль ассистента он исполнял с полной ответственностью. Слишком уж он был на взводе.

— Вопрос второй, — продолжал Сватов. — Какие меры лично вы, как руководитель, приняли по обеспечению населения материалами для строительства и ремонта индивидуальных домов в свете последних постановлений? Когда, к кому с возникающими трудностями обращались?

Второй листок лег на стол.

— Вопрос третий. Час эксплуатации автомобиля «КамАЗ» стоит… — Сватов остановился, как перед канавой, но тут же выкрутился: — Вы знаете, сколько он стоит… Отпуск материалов на вашей базе согласно объявлению производится с четырнадцати часов. Но кладовщик находился здесь, на совещании. Кто лично возместит наши затраты по простою автомобиля?.. Вопрос четвертый. Пока мы с вами беседуем, двое ваших работников, кстати, тоже в нетрезвом состоянии, сколачивают по договоренности с нами ящик для стекла. За десять рублей наличными.

Начальник встал и дернулся к окну:

— Не может быть!

— Может, — остановил его Сватов. — Сейчас мы это проверим. Пока же попробуем установить связь между тем, что на тарно-ремонтном предприятии нет тары для стекла, и состоянием, в котором пребывают упомянутые работники…

Лицо начальника менялось, как небо на Рижском взморье в октябре.

— У вас все? — спросил он и подошел к окну, где остановился, задумчиво глядя на «КамАЗ». — Скажите, — начальник повернулся к Дубровину, — сегодня утром вы специально приходили?

— Если честно, то нет, — сознался тот.