– Вот и хорошо! – перебил его кот и стал взбираться по цепи обратно, – давайте, начинайте рассказывать. А я любое ваше желание исполню.

– Но дело то в том, что мы очень торопимся – продолжал старец Дубрав, – и на вашем острове оказались по прихоти судьбы.

– Да уж мало кто волен попадать на этот остров, – вздохнул кот. – И куда же вы теперь? Не иначе как к Авине?

– Да, но только на вашем острове мы ничего не знаем и хотели бы найти себе проводника.

Кот ударил по струнам и произнес певучем голосом:

– Будут вам проводники – подождите немного…

– А сейчас будет вам угощенье! – мурлыкнул кот и, махнув хвостом, скрылся у себя в дупле. Никто и глазом не успел моргнуть, как он уже вернулся, держа в руках шитую цветами скатерть – ее кот, еще стоя у входа в свое жилище, бросил и она полетела, кружась, словно осенний лист. – Скатерть–самобранка, кормилица, а ну–ка, собери обед для гостей наших…

На скатерти, которая, пав на покрытый цветами луг почти слилась с ним, появились вдруг разные кушанья . Чего там только не было! – и все выглядело так аппетитно и свежо, что каждый вспомнил как давно не ел и не пил вдоволь. Теперь они и ели и пили сколько душе угодно, да при этом, стараясь забыть о собственных горестях, слушали ученого кота – тот рассказывал дивные истории, пел песни, от которых сознание полнилось ясными, красивыми образами… А потом вдруг:

– Ну вот, гости мои дорогие – день и ночь минули…

– Как так?! – изумлённо воскликнул Алёша. – А мне показалось – будто одно мгновенье!.. Если бы всегда так…

Кот, как ни в чём не бывало, приговаривал:

– Ну вот, кстати и ваши проводники!..

Он кивнул в сторону моря. Все обернулись. Оказывается, на море уже поднялось некоторое волнение. Волн в шумном, красивом напеве разбивались, взмывали сверкающими брызгами… Одна чреда волн привлекла внимание: волны эти возвышались над своими собратьями и блистали на солнце как–то особенно, как блестит что–то живое и еще Алеша услышал голоса: мелодичные, похожие на людские и в тоже время совсем не похожие – величественные и высокие как пение моря.

И вот хлынули эти высокие волны о брег, и не успевали они пасть и рассыпаться о песчаное золото, как расступались и выходили из каждой волны человеческие фигуры – впрочем человеческие ли?

Первым вышел исполин с густыми синими волосами, синими же усами и длинной синей бородою, на берегу он одел шлем и теперь только борода синим своим хвостом торчала из под него. Вслед за ним чредою выходили все новые фигуры: совсем молодые юноши, тоже с синими волосами, но без усов и бороды и все они надевали шлемы.

Телом они походили на людей, но чешуя, а не кожа, блестела на солнце, чешуя же заменяла им одежду и только лишь набедренные повязки прикрывали их наготу.

Вслед за молодцами из вод появилась целая дельфинья стая. На их спинах были закреплены выделанные из янтаря сундуки, которые и принялись сгружать на песок жители моря…

Выходцы из моря ровными рядами подошли к дубу, и впереди – исполин с синей бородой, а за ним следом – бравые молодцы, у каждого из которых теперь можно было разглядеть изогнутый, похожий на плавник какой–то рыбы, клинок. Все они несли янтарные сундуки. 

Кот ученый негромким голосом объяснял:

– Впереди – посланник морского царя, Сиавир и вместе с ним его свита – они идут с дарами к Авине. Вместе с ними вы и пойдете…

…И вот уже растаял позади дуб со златою цепью, и пение ученого кота слилось с пением диковинных птиц…

Они шли по широкой тропе, на которых виделись диковинные следы. Тропа шла прямо, иногда перекидываясь мостиком через глубокие озера и реки, вода в которых была так лучисто светла, что видно было и глубокое дно, на котором колыхались подводные сады.