– Ну вот, забрели, – устало проговорил Алеша. – Впрочем, Жар нас все равно выведет… Но сейчас стоит поискать прибежища на ночь, в этом лесу, по крайней мере, ветер не так силен, как в поле…

Ольга молчала, но вот сквозь завывания леденящего ветра Алеша услышал ее тихие всхлипывания, и взглянув на нее увидел, что на ее щеках блестят и тут же превращаются в маленькие льдинки слезы.

– Я ничего… извини. – быстро сказала Ольга и утерла варежкой щеки.

Алеша, повинуясь возникшему в душе порыву, поцеловал ее в щеку.

Они прошли несколько шагов и тут залаял Жар – он подбежал к ребятам, и схватив Алешу за подол шубы, потянул за собой; что ж – Алеша знал какой умный пес Жар, и последовал за ним.

Пройдя несколько шагов, каждый из которых давался с большим трудом, так как приходилось продираться сквозь сугробы, они обнаружили, что стоят у кромки небольшого оврага.

Алеша шагнул и зацепившись за какую–то, скрытую под снегом корягу полетел вниз к заваленному снегом дну. Он погрузился лицом в снег и застонал от продирающего холода. Его тут же подхватила Ольга и помогла подняться, а Жар жалобно поскуливал где–то поблизости.

– Вот, кажется, и укрытие для нас. – проговорила слабым голосом Ольга и указала на черный провал под нависшей над оврагом сосной. Во тьме этой маленькой пещерки свешивающиеся корни походили на гнилые зубы, а лежащий в глубине валун напоминал уродливый язык.

Тем не менее, после часов пути через снежное поле продуваемое ледяным ветром, это убежище показалось ребятам настоящим райским уголком. Они растянулись на земле – уставшие и продрогшие. Прижались друг к другу, стуча зубами и настороженно вслушиваясь в завывания ветра… Несколько раз им слышался отдаленный волчий вой; в такие мгновенья навострял свои уши и Жар… Вот он вскочил и лизнул Алешу в лицо.

– Что?! – Алеша насторожился и вот сквозь рев бури долетел до него звон колокольчиков.

Вот закричал, зовя своего сына, Алешин отец. Затем Ольгина мать звала дочь, потом Алешина мать и Ольгин отец и наконец все хором… заржали где–то на дороге лошади.

Жар завилял хвостом и готов был уже залаять, но Алеша закрыл ему варежкой пасть. Вот он перелез через кромку и смутно различил в отдалении, пробивающийся сквозь метель свет факелов.

Услышал он голос своего отца:

– Здесь их искать надобно! В поле они замерзли бы уж давно, а здесь есть где укрыться. – и завопил во все горло. – Алеша!! Ольга!! – его крик подхватили все остальные – с ними был еще и дед Михей – Алеша услышал его хрипловатый, пронизывающий вьюгу и метель голос.

Но вот снежная буря еще усилилась, ветер завыл страшно, по волчьи… Алеша не чувствовал своих щек – раньше они щипали, болели, теперь словно отвалились. От дороги раздался пронзительный, прерываемый всхлипываниями голос Алешиной матери:

– На что ты нас, Алешенька, оставил?! На что, в бурю ледяную ушел?! Замерзнешь ведь, окоченеешь! Алеша!

Крик его потонул в пронзительном завывании ветра… Бессчетные снежинки бросались на землю и давно уже замели следы оставленные Алешей, Ольгой и Жаром. Тем не менее, видно было, как факелы разлетелись в разные стороны, углубляясь при этом в лес… Потом отец Алеши закричал:

– Жар, ко мне!

Пес всегда отзывался на этот крик, но на этот раз вспомнил предостережение Алеши и сдержал рвущийся из пасти приветственный лай.