Николас улыбнулся, потом прижался к ее губам в таком страстном поцелуе, что Эмилин едва не задохнулась и не растаяла от удовольствия. Рука его своевольно скользнула под плащ жены, следуя изгибу ее талии и бедер и поднимаясь выше — к груди. Эмилин сама удивилась силе желания, охватившего ее и наполнившего тело готовностью ко всему, что сделает Николае.

— Сэр, — прошептала она со смехом, — мы же в конюшне…

— А… — прорычал он и жадно провел губами по ее щеке. — Думаешь, этот парень скоро вернется?

Она отрицательно покачала головой и обвила руками его шею, как можно крепче прижимаясь к нему всем телом.

Глава 21

Деревня утонула в густом тумане. И без того неясная граница между покрытой снегом землей и серым небом исчезла совсем. Эмилин и Элрис, дрожа от холода, вместе вышли из старинной, саксонской постройки, церкви.

Попрощавшись со священником, служившим мессу в честь Двенадцатой ночи и Крещения, дамы заспешили к своим коням. Слуга ожидал, чтобы помочь им сесть верхом.

Рядом шесть вооруженных всадников охраняли закрытый фургон. В нем сидели дети и няня. Процессия выехала на занесенную снегом дорогу и направилась в Хоуксмур. Предстояло проехать несколько миль.

Эмилин натянула поводья своего гнедого жеребца.

— Надо спешить, Вильям, — обратилась она к молодому рыцарю, возглавлявшему конвой. — Похоже, что скоро начнется сильный снегопад. Тот согласно кивнул и пришпорил коня.

— Стало жутко холодно и сыро, — с кислой улыбкой процедила Элрис.

Улыбнувшись в ответ, Эмилин напомнила себе, что в последнее время Элрис явно старается проявлять дружелюбие. После долгого враждебного молчания она снова начала разговаривать с Эмилин и даже улыбнулась однажды Николасу. Казалось, все обиды по поводу их женитьбы забыты и взамен предлагается сдержанная вежливая дружба.

Когда Элрис сказала, что тоже хочет послушать мессу в день Крещения, Эмилин предложила, чтобы они вдвоем ехали верхом, отдав повозку детям. Ей была нужна встряска, физическая усталость. Но сейчас, в эту ужасную погоду, она с тоской думала о толстых стенах замка и об уютном огне камина. Кроме того, хотелось поскорее вернуться к Николасу — ведь уже завтра ей предстоит расстаться с ним и уехать в Эвинкорт.

Отлучение от церкви не позволило Николасу присутствовать на мессе, но священник был признателен приезду Эмилин и благодарен за подарки: соленое мясо, сыр, восковые свечи.

Эмилин оглянулась на повозку. Дети высунулись из-под полотняного навеса и весело махали ей. Бетрис, плотная черноглазая девушка, не терпевшая озорства, по какой-то странной прихоти рано увела их со службы. И сейчас, слыша их хихиканье, Эмилин поняла, что шалуны переполнены нерастраченной энергией.

Впереди дорога петляла по болотистой равнине. При виде унылого, размытого туманом зимнего пейзажа девушке стало не по себе.

Она пыталась успокоиться, повторяя, что наемники короля Джона не придут в их края, но мрачное предчувствие не исчезало. Должно быть, непрерывные разговоры о войне и способах защиты ;

Хоуксмура подействовали на нее отрицательно.

Тяжелое бледное небо, холодное напряжение в воздухе — все предвещало снежную бурю. Но расстояние ведь всего в несколько миль — поездка абсолютно безопасна, пыталась успокоиться Эмилин. Снег пойдет еще не скоро. Дрожа, она пришпорила коня. Один из конвойных держал бело-зеленое знамя Хоуквуда — символ неприкосновенности баронессы Хоуксмур. Ничего плохого не может сегодня произойти.

В низинах туман становился гуще и воздух казался совсем белым. Если бы можно было представить, насколько будет холодно, сыро и неуютно, то детей непременно оставили бы дома. А сейчас — лишь бы скорее добраться!

Впереди на холме показались какие-то фигуры.