- Меня зовут Стефани. Стефани Карлейль.

- Стефани, в котором часу вы сюда приехали?

- Около восьми вечера. А что?

Я открыл шкаф. Женское пальто, два платья, ночная сорочка, несколько юбок и блузок.

- Джо, а где твои вещи?

- Я люблю путешествовать налегке, - буркнул Карлейль.

- Можешь предъявить какие-нибудь документы?

- Это ещё зачем?

- Я спрашиваю, есть у тебя какая-нибудь бумага, удостоверяющая личность?

- Нет.

- Ты приехал на своей машине?

- Да, но…

- Покажи лицензию.

Карлейль пожал плечами:

- Ради Бога. - Он взял с тумбочки бумажник, извлек из него лицензию, подал мне. Кроме бумажника на тумбочке лежали ключи от зажигания и наручные часы. - Ты полицейский? - спросил Карлейль.

- Да.

Лицензия действительно была выписана на имя Джозефа Карлейля, проживающего в Дэвистоне. Я занялся тумбочкой - выдвинул верхний ящик, он был набит дамским бельем. Два нижних пустовали.

- Не возражаешь, Джо, если я открою саквояжи? - спросил я. Попробовал бы он возразить.

- Пожалуйста.

Я присел перед саквояжами на корточки, открыл первый - он оказался пуст. Второй - тоже. Я закрыл саквояжи и прошел в душевую. На дне раковины лежала расческа. Распахнул дверцы аптечки - пусто. Я вернулся в комнату. На спинке стула - пиджак, рубашка и галстук, принадлежащие, по всей вероятности, Джо Карлейлю. Под стулом - башмаки. На сиденье этого же стула брошены явно второпях платье Стефани и её нижнее белье.

Стефани перехватила мой взгляд.

- Это мое, - сказала она, очаровательно улыбаясь. -

- Разумеется, - сказал я. - А где ваша сумочка?

Она на мгновение изменилась в лице. Мне показалось, что я слышу, как в мозгу у неё щелкает арифмометр.

Затем она снова улыбнулась:

- Должно быть, оставила в машине.

Я повернулся к Карлейлю:

- Где ты припарковался?

- Рядом с домом Майка.

- Так это твой «кэдди»?

- Ну, мой.

- Но тогда выходит, что вы здесь появились часа два с половиной назад, не раньше.

- Нет, - стоял на своем Карлейль, - мы приехали в восемь. Можешь справиться по журналу регистрации.

- Долго вы намерены здесь пробыть?

- Не знаю… дня два-три.

- Мы приехали порыбачить, - любезно пояснила Стефани.

- И поэтому привезли с собой исключительно вечерние платья?

- Ну, видите ли… - начала она, но я снова повернулся к Карлейлю:

- А ты, значит, отправился на рыбалку в этих шикарных брюках?

- Я же сказал, что всегда путешествую налегке. В чем был, в том и приехал.

- То есть ты хочешь меня уверить, что собирался рыбачить в лакированных туфлях и при галстуке?

Карлейль ответил совсем уже мрачно:

- Это мое личное дело. Американские граждане имеют право ловить рыбу, где и как им захочется.

- Только не в мутной воде.

Тут вмешался Бартер:

- Может, оставишь их в покое? Ну что ты к ним привязался?

- Хорошо, - сказал я. - Я хочу осмотреть остальные комнаты.

- Слушай, так ты распугаешь всех моих постояльцев. Придумал себе развлечение - врываться к людям среди ночи.

- Поменьше разговаривай, - оборвал я его.

Карлейль наконец сообразил, что должен проявить возмущение:

Эй, коп, а извиниться за свой визит ты не намерен?

- Пошел ты, - сказал я ему, не сомневаясь, что только такого извинения он и заслуживает. Бартер и Хез ждали меня во дворе.

- Откуда начнем? - спросил Бартер.

- С комнаты номер один.

- Как пожелаешь. Только учти, постояльцев у меня нынче раз-два и обчелся.

В первом домике никого не было. В окне комнаты номер три, которую якобы занимала Бланш, тоже было темно. Бартер постучал в дверь.