Поэтому я нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Револьвер дал осечку. Я снова нажал и снова услышал только жалкий щелчок.

А потом змея меня ужалила.

И я заорал как резаный.

Мне наплевать, что вы думаете о мужчинах, которые орут от страха. Острая, как игла, боль пронзила мою ногу, и я орал, насколько хватало моих легких, и бил по воде рукояткой револьвера, стараясь поразить гадину в голову.

Змея исчезла столь же молниеносно, как и появилась, а я продолжал сидеть по пояс в воде и не в силах был даже приподнять задницу.

Зажмурив глаза, я трясся от страха, а потом мне пришло в голову, что в этой проклятой яме обитает, быть может, не одна змея, а целое семейство, и тогда я вскочил на ноги и попытался вылезти из ямы, и снова упал, и снова вскочил, и, наконец, выбрался на твердую почву, и бесконечно долго продирался сквозь кусты, а мошкара вокруг меня роилась, завывая, и дикие звери, должно быть, крались за мной по пятам, но я уже не обращал на них внимания, я чувствовал только пронизывающую боль в ноге и покрывался холодным потом при мысли, что змея, ужалившая меня, могла быть ядовитой. Согласитесь, более идиотской смерти не придумаешь - заблудиться в лесу и умереть от укуса змеи.

У меня не было при себе ножа, но даже если бы он был, я всё равно не сумел бы сделать правильный надрез и высосать яд. Я не имел представления, в какой части леса нахожусь, и больше всего на свете мне хотелось ощутить под ногами ровный тротуар и услышать перекличку автомобильных гудков. Я был близок к обмороку. Есть такое выражение «контролировать ситуацию». Допустим, вы стоите напротив человека, который целится в вас из револьвера, и вам не страшно, потому что такое с вами уже случалось. Или вас пытаются ударить бутылкой по голове, но вы опять-таки не теряете присутствия духа, потому что уже попадали в подобные переделки. Но если вы оказались в непривычной для вас ситуации, то в панику впасть проще простого, и тогда у вас неприятно сосет под ложечкой, мысли путаются, руки дрожат, ноги подгибаются, а сердце уходит в пятки.

Нет. Я не впал в панику. Во всяком случае, старался не впадать. Я ковылял через ночной лес, собрав всю силу воли, какая только во мне имелась. Я двигался в ту сторону, где, по моим предположениям, пролегала дорога.

И в конце концов увидел впереди свет.

Я всё ещё судорожно стискивал рукоять револьвера, будто это был не полицейский специальный, к тому же побывавший в воде, а по меньшей мере гаубица.

Прихрамывая, я вышел к мотелю и закричал:

- Помогите!

В этот момент я забыл, что я полицейский, что выполняю ответственное задание лейтенанта Де Морра, я помнил лишь о том, что меня ужалила ядовитая змея и мне срочно требуется медицинская помощь.

Дверь офиса отворилась. В дверном проеме, озаренные светом, появились Бартер и Хезекая.

- Помогите! - крикнул я им.

Хезекая спустился с крыльца. В руке он держал большой гаечный ключ.

- Меня укусила змея, - сказал я.

Сукин сын Хезекая размахнулся и огрел меня гаечным ключом по голове.

XV

По голове обычно бьют частных детективов, а не полицейских. Их бьют по голове, и тогда у них темнеет в глазах, они теряют сознание и проваливаются в черноту. Черепа у частных детективов, должно быть, напоминают решето.

В кино и полицейский может схлопотать гаечным ключом по темечку. Разумеется, пока он в отключке, на экране всё равно что-то происходит, но стоит ему очнуться (он, кстати, испытывает лишь легкое головокружение), как все действующие лица буквально рвут нашего героя на части, требуя от него новых неправдоподобных подвигов.

Сейчас я вам расскажу, как всё это выглядит в реальной жизни.

Человеческий череп, даже такой прочный, как у меня, штука довольно уязвимая. Если вас ударили по голове гаечным ключом (или бутылкой, или стулом, или дубиной, или любым другим достаточно твердым предметом), не рассчитывайте плавно погрузиться в сладкий и безмятежный сон.