— Он их всех убивал в доме на Олд-Пойнт-Хар­бор? — спросил Тим.

— Да, в прекрасном и уединенном месте.

— Но это не дает ответа на вопрос, почему он так встревожился, услышав, что нам известен владе­лец дома Калиндара.

— Вот именно, — сказал Полхаус. — Я хочу отпра­виться туда и хорошенько все осмотреть. Если обе­щаете хорошо себя вести, я захвачу с собой и вас. Просто не мешайте мне и ничего не трогайте, дого­ворились?

— Прямо сейчас? — спросил Тим. — А что, по­чему бы и нет.

— Да вы шутите... — обронил Филип.

— Вас я тоже приглашаю, мистер Андерхилл, на тех же условиях.

— Но это просто смешно.

— Воля ваша, — пожал плечами сержант. — По­езжайте домой. Если будут новости — ваш брат мо­жет привезти вас туда попозже.

— Филип? — Тим взглянул на брата.

— Делайте что хотите, — уже покидая комнату, бросил Филип.

ИЗ ДНЕВНИКА ТИМОТИ АНДЕРХИЛЛА

28 июня 2003 года

Эта поездка с сержантом Полхаусом на Мичиган-стрит была самой странной в моей жиз­ни. Яд Ллойд-Джонса еще не выветрился до конца, и мне все чудилось, будто несет нас загадочная ма­шина размером не больше ручной тележки и мы с Полхаусом, как пара карликов, с грохотом несемся по подземному туннелю. Ронни заставил меня ощутить себя угнетенным, заторможенным, вывалянным в грязи. Наверное, так можно распознать зло: оно делает людей оскверненными и подавленными. Фи­лип действовал на меня почти так же, хотя теперь я отчетливее, чем прежде, видел в нем бестолкового маленького мальчишку, парализованного жестоко­стью отца.

Полхаус подъехал к дому, мы выбрались из ма­шины и обошли дом сзади. Я подумал, что Хилль­ярд, наверное, сейчас наблюдает со своего диванчи­ка за каждым нашим шагом, и едва ли не ощущал, как его глаза сверлят мою спину.

Как и Марк, мы вошли через заднюю дверь. Я не ощутил ничего из того, что чувствовал Марк, первый раз оказавшись в доме Калиндара, и это почти разоча­ровало меня. Я был готов встретить прикосновения липкой паутины, жуткое зловоние и отторгающее силовое поле. Однако единственное, что произо­шло, — мы с сержантом вошли в пустую кухню.

— Ронни проводил здесь не так уж много вре­мени, — сказал Полхаус. — Он говорил, что хотел на­пугать мальчишек, да? Вот только интересно зачем?

— Может, не хотел, чтобы они здесь что-то уви­дели? — предположил я.

— Именно так я и думаю.

— Но Марк облазал весь дом, — сказал я ему. — И не нашел ничего, кроме того, что оставил Калин­дар.

— Значит, мы пойдем и поглядим, что оставил Калиндар, — сказал Полхаус.

В отличие от мальчиков мы начали с пристроен­ной комнаты и ложа, которое Марк называл «кро­ватью великана».

— Бог ты мой... — проговорил Полхаус

— У Калиндара была дочь. Он всем рассказал, что у жены случился выкидыш, и прятал ребенка в при­стройке. Когда ей было три или четыре года, она по­пыталась сбежать. Он соорудил эту комнату и ско­лотил эту кровать, где издевался над девочкой.

— Откуда такие сведения? Не было никакой до­чери.

— Официально не было. Но она существовала

— И даже мы ничего не знали о его дочке? Ве­рится с трудом

— Если хотите послушать об этом, поговорите с человеком по имени Омар Хилльярд. Он живет в до­ме напротив с пятьдесят пятого года

Полхаус с любопытством взглянул на меня:

— Пожалуй, поговорю. — Он потыкал в ремни шариковой ручкой.

Марк и «Люси Кливленд» вдруг встали у меня пе­ред глазами: здесь они нашли друг друга и связали свои жизни, чтобы победить воспоминания о ее му­чениях или же достичь некой туманной, но спаси­тельной цели.