Хашид велел своему магу отыскать беглого гладиатора-победителя. В этом стремления хозяина и слуги сходились. Однако цель поисков была разной. Сатрап желал лишь отомстить Конану за гибель шахского сына, перед Ай-Береком же стояла несколько иная задача: ему нужен был шлем, который унес с собой сбежавший воин. Нужен, чтобы не допустить гибели этого мира.

Как там, в этом пророчестве…

«…ступившие следом за первыми разольются черным сонмищем по миру, и не станет ни земли, ни влаги, ни человеков, ни тварей…»

Странное, очень невнятное предсказание.

«…И взовьется Стяг Мести. И выступит Древний Легион. А впереди — узнают кого по Шлему его…»

Но старый колдун чувствовал, что именно в этом прорицании и кроется разгадка Шлема, в котором он ощутил присутствие дремлющей Силы — небывалой, инородной, чудовищной; что за сегодняшними событиями на арене последуют другие, более страшные, вероятно даже — губительные. Так что, как ни крути, необходимо разыскать Шлем. Пока не поздно.

Ай-Берек, конечно, не знал заклинания, с помощью которого члены Ордена Последнего Дня намеревались отыскать украденный Шлем, зато у него в запасе имелось множество других заговоров: ведь он был профессиональным магом — в отличие от Магистра Орландара, посвятившего свою жизнь лишь подготовке прихода Древних.

Хашидский волшебник достал из потайной ниши хрустальный шар и серебряную чашу. Первый он водрузил на специальный треножник в углу, вторую поставил под него, так, чтобы центр шара по вертикали точно приходился на центр чаши. Потом разложил в чаше пучки высушенной ядовитой травы тук, собранной рабами-смертниками в предгорьях Карпашийских гор, и поджег их. Едкий дымок поднялся над треножником, окутал шар полупрозрачной грязно-желтой завесой. И, словно отвечая на призыв волшебного дыма, шар осветился изнутри таким же желтоватым мерцанием.

Ай-Берек попытался сконцентрироваться на образе Шлема — с тем чтобы видение в шаре открыло магу его нахождение. Однако туманная дымка внутри шара оставалась непроницаемой, словно что-то — или кто-то — заслонял картину. Впрочем, вместо панорамы места, где находится Шлем, перед Ай-Береком неожиданно проступили очертания обширной площадки, огороженной высокой каменной стеной. Несмотря на то что видение длилось лишь мгновение, волшебник тут же узнал эту площадку: гладиаторская арена перед дворцом Хашида.

В центре ее клубится воронка черного марева, очертания реальных предметов, проступающие сквозь него, скрадываются, а вместо них проступают ландшафты, словно рожденные в воображении безумца — серые, изогнутые, вопреки всем земным законам, скалы, черные водопады, текущие вверх, синее солнце в бледно-мареновом небе, похожее на шевелящуюся кляксу, туманные образы призрачных существ, не имеющих ничего общего с обликом человека, что снуют в тени рваных облаков, плывущих над самой землей. Над ареной стоит глубокая ночь, заливая ее песок голубоватым светом полной луны… И в следующее мгновение шар вновь заволокло волшебным желтым дымком.

Ай-Берек нахмурился. Что это означает? Шлем по-прежнему находится на арене? Или же магия указывает ему на иную, более важную, нежели поиски Шлема, задачу? И почему над ареной, показанной потусторонними силами, ночь?

Колдун выглянул в окно. Солнце почти уже скрылось за гребнем городской стены; ночь надвигалось на Вагаран. Синие сумерки окутали кварталы города, уравнивая под завесой своего холодного покрывала районы бедняков и районы богачей. Тени опускались на Вагаран, и небо вечерне темнело над его улицами. Повеяло прохладой, подул легкий ветерок, предвещающий ночной холод,— обычное явление для этих пустынных областей… Но, как бы то ни было, предвидение не должно обманывать. Если, в ответ на просьбу показать ему местонахождение Шлема, шар демонстрирует панораму гладиаторской арены, то это неспроста.