— Что…— хрипло прошептал он.—Кто…

— Ничего, ничего,— успокоил его сатрап Вагарана.— Все в порядке, мой великолепный гость. Пустяковое недоразумение, которое к тому же уже устранено.— На мгновение он повернулся к Ай-Береку и зловещим шепотом произнес: — Ты же обещал, что чары невозможно разрушить!

— Так оно и есть,— впервые за все это время заговорил маг; звуки его глухого, низкого голоса, казалось, доносились из самых глубин преисподней.— Однако встречаются люди, чья воля на какой-то миг способна сломать наложенное мной заклинание. Подобных людей в мире очень мало, но все же они встречаются. Прости меня, мой повелитель, я никак не ожидал, что именно этот…

Хашид лишь досадливо отмахнулся от своего советника.

Шах приподнялся в кресле, обвел взглядом террасу — невозмутимых стражей у дверей и невозмутимого же Ай-Берека, кипящего ненавистью Сдемака и озабоченного Хашида. Единственное, что он помнил, это чашу из-под вина, мелькнувшую в воздухе золотистой молнией, затем — удар, затем… а затем простиралась полная чернота. И почему-то очень болела голова.

Вот тут он наконец понял, что произошло.

— Да ведь этот выродок хотел меня убить! — взревел Джумаль, и шишка у него на лбу, налившаяся было лиловым, моментально превратилась в багровую.— Где он?! Он жив? Лучше пусть он будет жив — я хочу заколоть его собственными руками!

— Успокойся,— мягко прижал его к креслу Хашид.— Дикарь пока жив и по-прежнему беззащитен…

— Беззащитен? Беззащитен! — взъярился шах. Хмель тут же выветрился из его головы.— Он чуть голову мне не проломил твоим дурацким кубком! Ты же говорил, что он не опаснее слепого щенка!

— Ну,— поднял брови Хашид,— иногда и щенок кусает, мой именитый гость… если его раздразнить.

— А бешеных щенков топят, мой величавый владыка! И если ты немедленно не убьешь этого ублюдка, считай, что мы уже не добрые соседи, но лютые враги, и завтра же мои отборные войска…

— Ведь я предупреждал, мой возвышенный гость,— учтиво возразил Хашид.— Я ведь старался отговорить тебя. Так что ты сам виноват.

— Однако же такая выходка не должна остаться безнаказанной,— глухо поддержал гостя Сдемак. Меч в ножны он не спрятал, и костяшки пальцев, сжатых на его рукояти, побелели.— Нам необходимо умертвить наглеца. И лучше публично — дабы не дать повод для конфликта… и для разговоров среди людей.— И он многозначительно кивнул на стражников, ставших свидетелями позора Джумаля.

— Не помню, чтобы я разрешал тебе высказывать свое мнение,— огрызнулся Хашид.— И вообще, вон отсюда! И ты, Сдемак, и ты, Ай-Берек, идите прочь. Ждите меня в зале совета, я укажу вам ваше место!

Когда советники — военачальник рассерженно, маг невозмутимо — покинули террасу, миновав бесстрастных стражей, правитель Вагарана вновь склонился над шахом. Тот несколько успокоился, разглядывая лежащего навзничь пленника. Лицо гиганта было в крови, левый глаз заплыл, и на груди растекался синевой огромный кровоподтек. Джумаль потрогал шишку на лбу, на мгновение поморщился, но затем улыбнулся.

— У меня есть к тебе деловое предложение, мой великодушный властитель, которое, думаю, устроит нас обоих и позволит нам забыть сей неприятный случай. Подари-ка мне этого мерзавца. А уж у себя в Серой Башне я найду для него подходящую смерть — не очень быструю и не очень приятную.

Едва заметно улыбаясь, Хашид покачал головой.

— Ну так продай мне его! — опять впадая в неистовство, закричал шах.— Два мешка золота даю!

— Послушай…

— Или, может быть, ты не хочешь, чтобы гость твоего дома был отомщен?!

— Да выслушай же меня! — раздраженно повысил голос Хашид.