Бирюкова вздохнула.

— Ладно, буду в три.

— Ну, до встречи.

20 февраля 2000 года. Багдад

Или ей показалось?

Утром, после звонка Бирюковой, она сходила в магазин и, купив вина и кое-что из продуктов, возвращалась домой. Тогда она и обратила внимание на непримечательный, видавший виды «ситроен» выпуска примерно двадцатилетней давности, запаркованный в боковом переулке. За двадцать лет проживания в этом довольно дорогом районе Мансура Лена более-менее хорошо узнала своих соседей и теперь поймала себя на мысли, что такая машина никак не могла стоять у роскошного трехэтажного дома четы Хидеров. Ширмин Хидер был едва ли не самым богатым бизнесменом в их квартале, и даже три войны не смогли поколебать его состояния, напротив, после них он, кажется, стал еще богаче.

Водителя нигде не было видно, однако, пройдя еще метров пятьдесят, она увидела недалеко от своего дома непримечательно одетого молодого мужчину, который курил, не сводя взгляда с их сада. Заметив ее, он вздрогнул от неожиданности, отвернулся и пошел прочь.

Не он ли являлся владельцем того битого «ситроена»? И если Хидер или кто-то из его семейства не предложил ему побыстрее убраться от своего дома на этой позорной развалюхе, это могло означать лишь одно: незнакомец был не из тех, кому мог приказывать человек даже такого уровня. Иными словами, он был из органов безопасности. Она поняла, почему он, почти не скрываясь, наблюдал за ее домом: после магазина она возвращалась домой не той же дорогой, а, сделав круг, подходила с противоположной стороны квартала, застав его, по сути дела, врасплох. Несомненно, если бы она шла своим обычным маршрутом, у этого типа хватило бы времени отступить и затаиться. А вот с машиной они прокололись, явно недооценив ее наблюдательность.

Похоже, за ней следят.

«Проверить это проще простого», — решила Лена. Если минут через десять-пятнадцать машины не окажется на прежнем месте — значит, так оно и есть: они постараются скрыть этот факт. И можно не сомневаться, что «засветившийся» незнакомец будет, скорее всего, заменен другим человеком, — и «ситроен» тоже. Черт возьми, но почему, почему за ней начали следить? А если… они вообще «вели» ее от самого морга? Или даже от места убийства Виктора?

Или ей все-таки показалось, и все это — чистое совпадение?

Через четверть часа она вышла на улицу. Никого.

«Ситроен» тоже исчез.

20 февраля 2000 года. Багдад

До обеда она покрасилась в темный цвет, как у Бирюковой на фото в паспорте, долго придирчиво рассматривала себя в зеркало, сравнивая свою внешность со снимком, чуть подрезала волосы. Когда-то, в самом начале их семейной жизни, Ахмед шутливо предложил ей краситься одну неделю в блондинку, другую — в брюнетку. «Таким образом, у меня будет свой мини-гарем, — шутливо пояснил он. — Одну ночь я буду любить блондинку, другую — брюнетку». И она действительно красилась несколько раз — пока не заметила, что его родители смотрят на это довольно неодобрительно. Удовлетворенная увиденным в зеркале, она решила начесать челку позднее, чтобы избежать лишних расспросов супруги Виктора: ее, Лены, неожиданное преображение могло показаться подозрительным.

В половине третьего к ее дому подъехало такси. Валентина, в яркой голубой куртке и джинсах, расплатилась с шофером и направилась к ее дому.

Лена поспешила к входной двери, и в прихожей женщины обнялись.

«Объятия Иуды», — сокрушенно подумала про себя Лена.

— Господи, Ленка, да ты покрасилась! — воскликнула Валя. — А знаешь, тебе идет.

— Проходи, — пригласила Лена.