|
- Я люблю вас. Я не говорил этого раньше. - И вы будете звать меня Кэтрин? - Кэтрин. Мы прошли еще немного и опять остановились под деревом. - Скажите: ночью я вернулся к Кэтрин. - Ночью я вернулся к Кэтрин. - Милый, вы ведь вернулись, правда? - Да. - Я так вас люблю, и это было так ужасно. Вы больше не уедете? - Нет. Я всегда буду возвращаться. - Я вас так люблю. Положите опять сюда руку. - Она все время здесь. Я повернул ее к себе, так что мне видно было ее лицо, когда я целовал ее, и я увидел, что ее глаза закрыты. Я поцеловал ее закрытые глаза. Я решил, что она, должно быть, слегка помешанная. Но не все ли равно? Я не думал о том, чем это может кончиться. Это было лучше, чем каждый вечер ходить в офицерский публичный дом, где девицы виснут у вас на шее и в знак своего расположения, в промежутках между путешествиями наверх с другими офицерами, надевают ваше кепи задом наперед. Я знал, что не люблю Кэтрин Баркли, и не собирался ее любить. Это была игра, как бридж, только вместо карт были слова. Как в бридже, нужно было делать вид, что играешь на деньги или еще на что-нибудь. О том, на что шла игра, не было сказано ни слова. Но мне было все равно. - Куда бы нам пойти, - сказал я. Как всякий мужчина, я не умел долго любезничать стоя. - Некуда, - сказала она. Она вернулась на землю из того мира, где была. - Посидим тут немножко. Мы сели на плоскую каменную скамью, и я взял Кэтрин Баркли за руку. Она не позволила мне обнять ее. - Вы очень устали? - спросила она. - Нет. Она смотрела вниз, на траву. - Скверную игру мы с вами затеяли. - Какую игру? - Не прикидывайтесь дурачком. - Я и не думаю. - Вы славный, - сказала она, - и вы стараетесь играть как можно лучше. Но игра все-таки скверная. - Вы всегда угадываете чужие мысли? - Не всегда. Но ваши я знаю. Вам незачем притворяться, что вы меня любите. На сегодня с этим кончено. О чем бы вы хотели теперь поговорить? - Но я вас в самом деле люблю. - Знаете что, не будем лгать, когда в этом нет надобности. Вы очень мило провели свою роль, и теперь все в порядке. Я ведь не совсем сумасшедшая. На меня если и находит, то чуть-чуть и ненадолго. Я сжал ее руку. - Кэтрин, дорогая... - Как смешно это звучит сейчас: "Кэтрин". Вы не всегда одинаково это произносите. Но вы очень славный. Вы очень добрый, очень. - Это и наш священник говорит. - Да, вы добрый. И вы будете навещать меня? - Конечно. |
