- Забыла, что я и без приборов обходиться могу, - хохотнул сын. - Там нано-убийцы анигиляторы. Сукин сын Гастропод со своей жёнушкой постарался! Ты пойми, мамочка, наша с тобой проблема в том, что мы - не убийцы! А им убить - как плюнуть. Мир рушится! Но никакая колдовская кровь, никакие сверхъестественные возможности не помогут, если мы их не уничтожим. Они победят! Количество всегда переходит в качество! А их - тысячи! Алчных, жестоких, человеконенавистных, мечтающих править миром... Прогресс, порождённый их мозгом, уже уничтожил всё лучшее в этом мире. Даже мне приходится обзаводиться валютой, чтобы не попасть под жернова их деяний. Я делаю записи в "Чёрную Книгу", но мне... Мне стыдно. За своё бессилие...

- Мы не будем осквернять кровь! - категорически отрезала Любка. - Каждый её хранитель - со времён растворения философского камня - обогащал её и делал сильнее. Кто-то вложил в неё возможность превращать металлы в золото, а кто-то - читать мысли, летать, превращаться в животных, вступать в торги с самой смертью, запечатывать души в предметы, воскрешать... Но... Но никто не убивал! Никто... Ты же знаешь, чего мне стоило вернуть всё на круги своя! Гуню земле предать, Лукерьину душу отпустить! Я знаю, что ты можешь ко всему добавить и это новое свойство - убивать. Но - не хочу! Нет, даже не так - я запрещаю тебе это делать! Пусть ты колдун, но и ты не можешь всего знать! Что там? Там, выше нас... Нет, Егор, это последнее моё слово...

Гуня зажал голову руками и с силой потёр виски.

- Даже в этой клинике, которая является моей собственностью, мне неуютно. Я чувствую, как меня ненавидят эти "последователи Гиппократа" за то, что я лишаю их дополнительных бонусов, запрещая уничтожать больных по требованию родственников, и не участвую в производстве эмульсии. Сколько сил, энергии и возможностей я потратил на взрывы этих фабрик по производству органического белка быстрого употребления... Но они - строятся и строятся... И если я не перестану уничтожать их, то... - он безнадёжно махнул рукой.

- А что говорит Зосима? Он является к тебе в видениях? - с надеждой в голосе спросила Люба.

- Какие видения, мама? Ты заигралась... Как государственный чиновник, я нахожусь под неусыпным контролем фискальной службы чистоты мыслей. Частотные радиоволны, которые сканируют память всем, контролируют каждое моё побуждение. Я только и делаю, что трачу свой магический дар на стирание памяти доносчиков. В скором времени эти аспиды научатся телепортироваться в прошлое... А там они просто уничтожат Зосиму... Да что там Зосиму - они уничтожат всех его предшественников! Причём, заметь, без всяких последствий для настоящего!

- А как же временной парадокс? Они не станут рисковать тем, что ставит под сомнение их появление в этом мире, - цепляясь за любую надежду, Кандальникова пыталась разубедить сына. - Ведь если что-либо изменить в прошлом - изменится и настоящее.

- Парадокс убитого дедушки... - сын печально посмотрел в лицо матери.

- Вот именно! - оживилась Любаша.

- Мам, не лги себе, ты сама делала это множество раз.

- Нет! Я только созерцала! Я ничего не меняла! Ни разу не меняла! А они... Если они убьют Зосиму, то его кровь не окажется во мне, не попадёт к Милице... И она, и Гастропод будут лишены возможности... - Кандальникова замерла на полуслове. - А что будет с нами, если Лукерья не оживит Анну? - помолчав, продолжила она упавшим голосом. - Получается, что ни меня, ни тебя тоже не будет?

- Да успокойся, - Гуня взял мать за руку. - "Дедушкин парадокс" имеет множество решений. Во-первых, не стоит рассматривать всю последовательность событий как линейную: по одной из теорий - при возврате в прошлое - мы возвращаемся не в собственную историю, а в её копию. Во-вторых, это могут быть две связные последовательности событий, происходящих параллельно. В-третьих, не стоит забывать про квантовую суперпозицию, при которой наш мир - то есть и мы, и всё что с нами произошло - может существовать в двух состояниях одновременно: в одной из них случилось всё что случилось, а в другой.