Время стерло воспоминания об их единственной близости. Но ни разу за все эти годы она не испытала ничего, даже близко напоминающего то, что она ощущала теперь. Она отвечала на все его ласки, жадно вдыхала его мужской запах, прислушивалась к учащенному дыханию, упиваясь вкусом его поцелуев.

 Молниеносно вспыхнувшая страсть, бросившая их в объятия друг другу, была столь сильной, что не могла быть долгой. Судорожно прижимая ее к себе и стараясь как можно глубже проникнуть в ее тело, он стонал и чуть не зарыдал в последнее, облегчающее мгновение.

 Эллисон почувствовала внутри что-то похожее на спазм, и в нее влилось то, что он уже не мог в себе удержать.

 Ей хотелось никогда не отпускать его от себя. Она крепко обвила ногами его бедра, и даже когда он откатился в сторону, не выпускала его из своих объятий. Так они и лежали тесным клубком, с закрытыми глазами несколько минут. Лицо Коула было потным и пылало. Эллисон с улыбкой коснулась пальцем его щеки. Он открыл глаза и нежно посмотрел на нее:

 – Ну, это в мои планы не входило, – пробормотал он.

 – Неужели?

 – Правда. Я всего лишь хотел вызвать к себе интерес как к мужчине.

 – Тебе это прекрасно удалось, – Я не о том. Мне нужно было пробудить в тебе желание, попытаться разрушить барьер, который ты возвела между нами, когда я приехал в Мейсон.

 – В этом ты тоже преуспел.

 – Мне казалось, я лучше владею собой. Я думал, что могу любоваться тобой, прикасаться к тебе, но далеко не заходить.

 – Ах вот как. Ты собирался распалять меня и уходить в сторону. Коул улыбнулся.

 – Да, что-то вроде этого.

 – Как это не по-джентельменски с твоей стороны.

 – Возможно.

 – Но то, что произошло сегодня вечером, ни о чем не говорит, Коул.

 – Почему? Это говорит о том, что мы очень подходим друг другу как любовники.

 – Но этого мало, чтобы принять решение.

 – Во всяком случае, для начала неплохо.

 – Коул, в свое время мы были детьми и не знали, чего мы хотим от жизни.

 – Ты можешь говорить только о себе. Я всегда знал, чего хотел. И ничуть в этом плане не изменился.

 – Изменилась я, Коул. Я уже не та маленькая девочка с косичками, которая ходила за тобой по пятам.

 Он провел рукой по ее телу, повторяя все его изгибы.

 – Да, перемены очевидны. Но ничего плохого не нахожу.

 – Все эти годы я могла рассчитывать только на себя, Коул. И научилась ценить свободу и независимость.

 – А с чего ты взяла, что я собираюсь лишить тебя этого?

 – А разве нет?

 – Конечно, нет. Я горжусь тем, что ты сделала себе имя, что у тебя обнаружились таланты, которые ты сумела развить. Единственное мое желание, – чтобы ты стала частью моей жизни.

 – Так ты хочешь меня или Тони? Приподнявшись на локте, он внимательно сверху посмотрел на нее.

 – Почему ты так ставишь вопрос? Она с грустью продолжила:

 – Видишь ли, я не пряталась от тебя все эти годы, но ты так и не пытался меня искать до тех пор, пока не увидел Тони. Мне было понятно твое желание сблизиться с сыном, но я не думала, что ты намерен и меня включить в свои планы. Это совершенно разные вещи.

 Он отстранился от нее, перевернулся на бок и, включив лампу на тумбочке возле кровати, потянулся к пачке сигарет. Закурил, сделал глубокую затяжку и медленно выпустил дым.