Эльрика, внимательно смотревшая на его лицо, спросила:

– Что же: не рад ты мне? – не поддельная боль звучала в её голосе.

– Рад… – глуховатым, тихим голосом ответил Винд, а глаз не поднимал, боялся лишний раз выдать свои истинные чувства.

Пожилой человек говорил:

– Наверное, Винд устал после таких тяжёлых и долгих странствий…

– Да. Действительно, – кивнул юноша.

– Поцелуйтесь же! – подсказал пожилой. – …Люди смотрят…

Винд понял, что смолкли песни и крики. Люди, почему–то ожидавшие его возвращения именно в этот день, молчали и ждали, что же он сделает. А он стоял и не двигался, думал…

Стало быть, те существа, которые вроде бы были и механизмами, но с живыми душами, охранники внешних рубежей Многомирья – они послали его на этот мир, где он должен был блаженствовать в роли принца, наслаждаться любовью лже–Эльрики. Почему они не оставили его с настоящей Эльрикой?.. Нет – этого он понять не мог, а они, стало быть, просчитали, что так будет лучше…

Но Винд с этим не был согласен. Он ведь даже знал, что его сын будет носить имя Виктор. Так что, значит, он родится у настоящей Эльрике на другом мире, и даже никогда не увидит своего отца?!

Всё протестовало в нём, против этого. К тем полумеханическим охранникам относился он уже как к своим врагам, готов был бороться против них, как боролся он против ЧИПА. Ещё бы добраться до них, выяснить у них, куда они дели Эльрику!

Но в это мгновенье не настоящая Эльрика взяла его за руку (Винд вздрогнул) и сама поцеловала его в губы. Затем, слегка отстранившись, спросила:

– Неужели это путешествие так изменило тебя, любимый?

Но Винд ничего не мог ответить. Он уже думал о том, как бы поскорее сбежать из этого замка и начать поиски настоящей Эльрике.

А затем была целая череда шумных, ярких, но мало значащих для Винда событий. Он уже твёрдо решил, что с наступлением ночи, когда все улягутся спать, он бежит. И ради этого, начал играть роль принца Винда. Он улыбался, он отвечал на приветствия, он ещё несколько раз, в присутствии многих гостей целовал лже–Эльрику.

Начался пир. В тронном зале накрыты были длинные столы за которыми собрались, казалось, все жители этого миниатюрного мира. Ещё больше чем людей, было там всяческих яств и выпивки.

Музыканты играли разные красивые, весёлые мелодии; и, если поначалу некоторые присутствующие ещё с подозрением поглядывали на через чур хмурое лицо Винда, то потом, под действием хмеля, все их сомнения пропали и они радовались возвращению своего принца.

Захмелела и лже–Эльрика. Обнимая Винда за плечо, нашёптывала она ему на ухо:

– Ещё позавчера гонец сообщил, что ты приближаешься к нашему Каэлдэрону. Мы так готовились к этому… Ты, милый, сделал всё, как должно…

Конечно, Винд не знал, да и знать не хотел, какие он там местные обычаи почтил, что совершил и какая была цель его странствий. Но следующие слова лже–Эльрики действительно заинтересовали его.

Она говорила:

– А у скольких миров ты, любимый, побывал: и у Таффа, и Слымина и у окольцованного Перуза и у древнего Хэймегона.

Вот за название «Хэймегон» и ухватился Винд. Ведь помнил он, что именно на Хэймегоне родилась настоящая Эльрика. Так что, можно было предположить, что именно на Хэймегон и отправили её хранители Многомирья.

Он, глядя на наполненный вином бокал вина, произнёс:

– Да – именно Хэймегон…

– У тебя связаны с этим миром какие–то особые воспоминания?

– Да… особые…

– Расскажешь?

– Расскажу…

– Ну, кушай ещё. Пей.

– Ага…

– Правда, что этот Хэймегон – это громадный дворец? Целый мир – один сплошной дворец? Такой громадный, что можно всю жизнь гулять по его залам, садам и галереям и никогда не вернуться в то место, где ты был прежде?

– Да.