— Ты очень добр, — сказала Энн. — Но пусть это будет не слишком много.

— Почему?

— Ты знаешь почему.

— Ты не хочешь быть мне обязанной.

— Нет, не то. Я не хочу брать слишком много, отдавая при этом так мало.

— Мы ведь уже говорили об этом, — сказал Джон. — Почему бы тебе не увеличить свою щедрость, вместо того чтобы обуздывать мою?

— Ты же знаешь, что я готова сделать все, что ты хочешь.

— Все?

— Ну конечно, — ответила Энн. — Чего ты хочешь?

Она смотрела на Джона широко открытыми глазами и внезапно замолчала.

Ей показалось, что он впервые приковал к себе ее взгляд, и за спокойной серьезностью, которая была большей частью его натуры, она вдруг увидела… мужчину. И не поняла того, что увидела. Ей казалось, будто какое-то пламя бушует в нем, такое неистовое, что в страхе у нее прервалось дыхание… Этот мужчина был ей незнаком. Он удерживал ее в плену… В глазах Джона была бездна желания, от которого она отпрянула. Сердце девушки билось все быстрее. Руки невольно сами сложились в беспомощном жесте — и власть силы, зачаровавшей ее, исчезла.

Опять перед ней стоял Джон, спокойный, серьезный, собранный, — мужчина, которого она едва ли знала, но который тем не менее был ее мужем.

10

Энн сбежала по лестнице в холл, держа в руках шляпу с широкими полями. Машина с шофером стояла у подъезда, но Джона не было видно. В этот момент он вышел из библиотеки и подошел к ней.

— Энн, — сказал он, — ты простишь меня, если я не поеду с тобой? Мне только что позвонил председатель городской комиссии по очень важному делу. Он приехал издалека, узнав, что я дома. Он старый человек, и мне крайне неприятно обижать его, и в то же время я не хочу разочаровывать тебя.

— Все в порядке, Джон, — ответила Энн. — Не волнуйся. Я все прекрасно понимаю.

— И ты меня простишь, правда же? — серьезно спросил Джон.

— Тут нечего прощать, — улыбнулась она.

— Я бы хотел, чтобы ты считала, что есть, — сказал он и, когда поймал ее удивленный взгляд, добавил: — Чтобы ты была всегда слегка разочарована, когда я не могу побыть с тобой.

— Разумеется, мне очень жаль, — вежливо сказала Энн и почувствовала укол совести.

На самом деле в глубине души она даже обрадовалась: она предпочитала встретить близнецов одна. Конечно, ехать в компании Джона было бы неплохо. Но Энн была достаточно честна, чтобы сознаться себе, что, сильно тоскуя по близнецам, она хотела остаться с ними наедине, без свидетелей услышать их доверчивую болтовню, владеть их вниманием безраздельно. Но Джон не должен догадываться о ее мыслях и чувствах, с ним она будет мила и обходительна.

— Конечно, мне жаль, что ты не можешь поехать, — повторила она и, взглянув на часы, заторопилась: — Мне пора выезжать. Я узнала, что дорога до станции занимает около двадцати минут.

— Тогда до свидания.

— До свидания. — И Энн быстро сбежала по ступенькам крыльца к машине.

Когда автомобиль тронулся, Энн оглянулась: Джон стоял в дверях, провожая ее взглядом, и в этот момент Энн поразило, каким одиноким он выглядел.