— Прошу тебя, не уходи, — сказал Джаред, продолжая прижимать мою руку к груди.

Я опустила взгляд, наклонилась и расстегнула пряжки на босоножках.

— А если бы я ушла, ты побежал бы за мной, да? — сказала я и скинула обувь.

— Даже если бы это не было моей обязанностью, — ответил он с бесовской ухмылкой и посмотрел на мои босые ноги. — Я рад, что ты остаешься, нам еще многое нужно обсудить.

— Еще не все?

Джаред кивнул и подвел меня к маленькому серому дивану.

— Может, лучше оставить это на другой вечер? А то получается чересчур.

Я проигнорировала это предложение.

— Почему ты сел рядом со мной на скамейку в день похорон Джека?

— Ты плакала. Джек умер. Как я мог оставаться в стороне?

— А твой отец? Разве ему было все равно, нарушаешь ты правила или нет?

Джаред уставился в пол:

— Он умер в то утро, когда хоронили твоего отца. — Эти слова Джаред выговорил с трудом, будто на него внезапно навалилась страшная усталость.

Я ахнула:

— Так, значит, Гейб… — и не смогла завершить фразу.

Джаред утешал меня всего через несколько часов после смерти своего отца. Я осторожно взяла его за подбородок и повернула лицом к себе. Глаза Джареда были полны печали, как будто он впервые ощутил горечь утраты.

Меня охватило чувство, которое, должно быть, испытывал тогда на скамейке и Джаред: он видел, как глубоко я несчастна, и испытывал мучительное желание избавить меня от страданий. Теперь и я ощутила такое же непреодолимое стремление. Я сосредоточилась на его губах и придвинулась ближе.

Джаред прикоснулся мягкими ладонями к моим щекам, медленно подался вперед и замер в паре дюймов от моего рта. Скулы его напряглись; казалось, в нем боролись противоречивые чувства: вправе ли он сделать то, что хотел.

Он покачал головой:

— Я не для этого привел тебя сюда. — Сказав так, Джаред отстранился от меня.

— Знаю, — вздохнула я.

Джаред смотрел в пол, стараясь выровнять дыхание.

Я прикоснулась к его руке:

— Может, ты и прав. Для одного вечера достаточно признаний.

— Ты хочешь уйти? — встревожился он.

— Нет! — Я сделала паузу, чтобы обрести самообладание. — Нет. Я имела в виду, что, может быть, нам лучше сменить тему… если хочешь. — В смятении я заерзала. — Поговорим о твоих тренировках, о школе, друзьях… девушках, — дополнила я список с лукавой улыбкой.

— Девушках? — переспросил Джаред, удивленно выгнув бровь.

— Тебе известно, как я ошиблась с выбором приятеля, и ты наверняка был свидетелем моих глупых свиданий.

— Для меня это были не лучшие рабочие дни, — сказал он и помрачнел.

— Это будет честно, — настаивала я. — У тебя тоже должно было быть хоть одно неудачное свидание.

Джаред небрежно помотал головой:

— У меня не было времени на свидания.

Не знаю, что написалось на моем лице, но Джаред недовольно прищурился. Он явно не собирался говорить о своей личной жизни или ее отсутствии.

— Я был сосредоточен на защите твоей жизни. В нашей семье, если совершишь ошибку, извинениями не отделаешься.

— Никогда?

Джаред не находил себе места.

— Не то чтобы у меня не было возможности, или мне кто-то запрещал, или, наоборот, постоянно подталкивал к этому… — Его лицо искривила гримаса отвращения. — Просто у меня были другие приоритеты.

— Я должна чувствовать себя польщенной или виноватой?

Джаред посмотрел мне прямо в глаза:

— Когда меня начали интересовать такие вещи, я уже знал, что, кроме тебя, мне никто не нужен.