Враг молчал. Долго, словно и не собирался отвечать. Потом Ян услышал тихий, медленный голос.

    – Потому что ты подлец. Потому что я помню.

    Руки ослабли. Троев почувствовал, как начинает бить тело мелкая, противная дрожь. Упрямо сказал:

    – Врешь… Это невозможно.

    – Я помню, лейтенант. Помню. Я не успел взлететь…

    – Врешь!

    Троев ударил его по лицу. Резко, не замахиваясь. На мгновение задержал руку, борясь с искушением опустить ее ниже, прижать пульсирующие нити сонных артерий… И почувствовал, что веки под пальцами сомкнуты.

    Медленно, осторожно Ян нагнулся. И услышал ровное дыхание спящего человека.

    Через мгновение он уже тряс лежащего за плечи:

    – Проснись! Проснись, Летчик!

    Сначала тот застонал. Потом вскрикнул. И тихо спросил:

    – Где я?

    – Дома. Ты у себя дома, Летчик, – ласково и успокаивающе, как ребенку, очнувшемуся от ночного кошмара, сказал Ян. – В моей комнате.

    Летчик слабо засмеялся:

    – Какая чушь… Что я здесь делаю?

    – Ты ходил во сне, Летчик. И говорил всякий вздор. Пошли, я провожу тебя.

    Летчик запротестовал – но так неуверенно, что через минуту они уже шли извилистыми коридорами Дома.

    – Очень болит голова, – виновато пожаловался Летчик. – Наверное, мне досталось в драке с волками…

    Ян кивнул. И посоветовал:

    – Прими снотворное. Пару таблеток.

    – Я хочу проводить тебя утром, – безвольно возразил Летчик.

    – Не стоит. Я уйду через час.

    – Тогда я не буду ложиться.

    – Тебе надо уснуть, – твердо и настойчиво произнес Троев. – Провожать меня не надо. Ложись.

    – Хорошо. Я лягу. Счастливого пути, Ян.

    Дверь его комнаты закрылась Ян продолжал стоять, тупо глядя на некрашеную деревянную стену. Ровные, одна к одной, доски. Аккуратно вбитые медные гвозди. Яркое пламя свечей, которые никто не зажигал…

    Сон. Просто-напросто сон. Граница между жизнью и смертью. Где бродит душа, когда человек спит? Какие тайны всплывают из глубин сознания?

    Сон. В нем можно вспомнить врага. Достать оружие и ввязаться в давно проигранную драку. Попытаться победить в споре, для которого когда-то не хватило ни слов, ни сил. Искупить вину – которую не искупишь…

    Сон.

    Ян двинулся вперед. На секунду остановился у двери, слегка приоткрытой – в Доме не было внутренних замков. И вошел в полутемную комнатку.

    Старик спал. Лежала на столе недочитанная книга, тускло светила непогашенная лампа. Пахло лекарственными травами – тоскливый и жалкий запах старости.

    – Проснись, – вполголоса попросил Ян. – Проснись, Старик.

    Мгновение – и спящий шевельнулся. Посмотрел на Яна – спокойно и внимательно, с той легкой отстраненностью, которую могут себе позволить лишь очень старые люди.

    – Что-то случилось, Ян? В Доме беда? – тихо, но отчетливо прошептал Старик.