– Я не настолько находчив, – ответил я, глядя в мутное зеркало его лица. – Мне нужна помощь.

    Проводник кивнул. И посмотрел на снаряжение – рюкзак и сумку.

    – Один человек – один груз, – с ноткой сочувствия сказал он. – Выбирай, что тебе важнее.

    – Я переложу…

    – Нет.

    Я молча смотрел на туго набитый рюкзак. Потом спросил:

    – Ты знаешь, что там?

    Проводник кивнул.

    – Что мне выбрать? Что оставить?

    Ответа не было. Проводник поднялся и медленно пошел по улице. Странно – ни машин, ни припозднившихся компаний. Пустая улица, темные окна…

    Подхватив сумку, я побежал следом. Рюкзак остался лежать на асфальте – ценности, способные пригодиться в любом мире, справочники и семена растений, маленькая пачка фотографий. Кому-то повезет.

    Проводник шел по улице – моей собственной расхлябанной походкой, в моей собственной одежде – комбинезоне защитного цвета, таком нелепом среди серого городского бетона. Я семенил за ним, как наказанный ребенок за строгим отцом, не решаясь отвести взгляд от болтающейся на плече Проводника спортивной сумки. Ее не было раньше. А есть ли она на самом деле? И реален ли Проводник?

    – Вполне реален, – ответил моим мыслям Проводник. – Можешь потрогать. Если хочешь, я даже дам тебе подзатыльник.

    Он обернулся, улыбаясь моей улыбкой. И рассмеялся – как неприятно звучит собственный смех, услышанный со стороны.

    – Кто ты?

    – Проводник.

    – Я не о том. Это твоя роль – а кто ты на деле?

    – Не знаю. Я был всегда. Для тех, кто хочет уйти, для тех, кто не может ждать. Сотни, тысячи лет. Богом, ангелом, дьяволом, магом, шаманом, инопланетным пришельцем, существом из параллельного мира. Тем, в кого верили. Я появлялся, когда чувствовал потребность в себе. Я провожал людей в любой мир. Видел рай и ад, марсианские каналы и обратную сторону Луны. Мне все равно, куда провожать. Это не просто роль, это моя сущность.

    – И ты всем это говорил?

    – Всем, кто спрашивал. Были молчаливые, не задающие вопросов, встречались болтуны, не нуждавшиеся в ответах. Были легковерные и дотошные. Почти все знали, что им нужно. Некоторые, как и ты, не могли решиться на что-то одно.

    – И куда же ты меня ведешь?

    – Не веду – провожаю. Ты решаешь сам.

    Дальше мы шли молча. Я постепенно успокаивался. Медленно, словно отогреваясь под осенним солнцем после холодной воды «бархатного сезона». С Проводником было очень легко – не приходилось замедлять или ускорять шаги, подстраиваться под его ритм. Он был мной.

    – Город как мертвый, – сказал я, когда молчание переросло в тишину.

    – Он мертв.

    – Это ты так сделал?

    – Нет. Ведешь ты, а не я. Эти улицы могли быть заполнены людьми, если бы ты умел их ненавидеть… или любить.

    – Я умел.

    – Знаю. Когда-то умел. Помнишь этот дом?

    Я вздрогнул и остановился.