Я надавил на спуск, но ответом было молчание. Тихо выругавшись, я отодвинулся от окна, чтобы сменить магазин, а на моё место встал Павлик с ружьём. Он успел выстрелить дважды, а потом откатился назад с громким стоном. В груди и шее торчали несколько тех самых игл, которыми, как оказалось, тварь умеет швыряться. Раны были неглубокими, но он явно чувствовал себя плохо, видимо, там был яд.

Осторожно выглянув, я увидел, что стычка Павлика с игольчатым монстром сведена вничью, тот отползал боком, волоча за собой вываливающиеся внутренности. Осмелев, я высунулся и короткой очередью пробил ему голову.

В итоге, победа осталась за нами. Тварей мы успели перебить прежде, чем они сломают завал из досок. В живых остались две особи, которые благополучно скрылись в лесу.

С нашей стороны потеря была только одна. Я поначалу подумал, что Павлика можно спасти, раны ведь не опасные. Увы, оказалось, что в подобных иглах содержится сильный яд, а никакого средства от него пока не изобрели. Парень уже потерял сознание, теперь у него поднялась температура, он метался в бреду, а коже начинала чернеть.

Мы собрались вокруг, каждый рвался помочь, но никто не знал, что делать. Только Сева, видимо, знакомый с таким не понаслышке, тихонько спросил:

— Может, застрелить? — слова дались ему тяжело, видно было, что парень вот-вот заплачет.

— Не надо, — Акимов покачал головой. — Он уже не очнётся.

Мучился Павлик ещё минут двадцать. В сознание так и не пришёл, тело совершало конвульсивные движения, но они со временем становились всё более слабыми, пока, наконец, он не затих окончательно. Тело его к тому моменту распухло так, что даже одежда местами полопалась. С опаской проверив пульс, командир кивнул сам себе и приказал:

— Копайте могилу.

В отряде нашлось две сапёрные лопатки, которыми мы, сменяя друг друга, выкопали вполне приемлемую могилу, метра полтора глубиной. Тело Павлика положили на дно, предварительно завернув в одеяло.

Насыпав небольшой холм, мы соорудили из гнилых досок небольшой крест. Некоторое время постояли над могилой, после чего Акимов, посмотрев на нас исподлобья, негромко проговорил:

— Слушай сюда, банда.

Мы все повернулись на голос.

— Павлика мы все знали и любили. Хороший был парень. А теперь его нет. Вот только раскисать по этому поводу не надо. Каждый из нас к такому готов, каждый знает, на что шёл. У нас есть цель, которая куда важнее наших жизней. Я для похода специально отобрал тех, кого никто не ждёт. Риск большой…

Он осёкся и снова оглядел всех нас.

— Если кто-то хочет, разрешаю валить обратно. Вот только не советую. Поблизости бродят две крупных твари, и, подозреваю, одна очень крупная. Вы, может быть, не заметили, а я отлично слышал, что в лесу сидел ещё один, вожак, который и руководил остальными. Да и сами их действия тому подтверждение. Короче, кто хочет назад?

Стояла тишина, потом Сева осторожно заметил:

— Не обижай, командир. Мы молодые, да, вот только не сопляки. Сам ведь каждого в деле видел.

— Видел, — согласился он. — И не только сегодня.

— А нахрен тогда такие вопросы задаёшь? — взорвался ещё один, мордатый черноволосый парень, имени которого я не помнил. — Обидеть хочешь? Все всё понимают, мы детства с тварями воюем, и не такого насмотрелись. Пошли уже?

— Пошли, — невесело улыбнулся Акимов.

— Могилу не разроют? — спросил я, уже привычно становясь в хвосте колонны.