|
-- Он в сюртуке,-- крикнул я,-- клянусь вам, что он в сюртуке! -- А как вообще,-- спросил мосье Годар подозрительно,-- вам понравился наш музей? Вы саркофаг оценили? -- Послушайте,-- и была уже, кажется, вибрация в моем голосе,-- сделайте мне одолжение, пойдемте туда сию минуту, и условимся так: если портрет висит там, то вы мне его продадите. -- А если его нет? -- полюбопытствовал мосье Годар. -- Тогда я вам заплачу ту же сумму. -- Ладно,-- сказал он.-- Вот возьмите карандаш и красным, красным концом запишите мне это. Я сгоряча исполнил его требование. Прочтя мою подпись, он пожаловался на трудность произношения русских фамилий, расписался под ней сам и, быстро сложив листок, сунул его в карманчик жилета. -- Пойдемте,-- сказал он, высвобождая манжету. По дороге он заглянул в лавку и купил фунтик липких леденцов, которыми стал настойчиво меня угощать, а когда я наотрез отказался, попытался мне высыпать штучки две в руку,-- я отдернул ее, несколько леденцов упало на панель, он подобрал их и догнал меня рысью. Когда мы приблизились к музею, то увидели, что перед ним стоит красный автокар -- пустой. -- Ага,-- сказал мосье Годар довольненьким голосом,-- я вижу, что у нас сегодня много посетителей. Он снял шляпу и, держа ее перед собой, чинно взошел по ступеням. В музее было нехорошо. Доносились вакхические восклицания, бравурный смех и как будто даже шум потасовки. Мы вошли в первую залу; там старичок сторож удерживал двух святотатцев с какими-то праздничными эмблемами в петличках, и вообще очень сизо-румяных и энергичных, старавшихся добыть из-под стекла черные чаврики муниципального советника. Прочие молодцы из той же сельско-спортивной корпорации громко издевались, кто над червем в спирту, кто над черепом. Один весельчак восхищался трубами парового отопления, будто принятыми им за экспонат; другой целился в сову из кулака и пальца. Всего было человек тридцать, так что получалась толкотня и густой шум от шагов и возгласов. Мосье Годар захлопал в ладоши и указал на плакат с надписью: "Посетители музея должны быть прилично одеты". Затем он протиснулся -- и я за ним -- во вторую залу. Все общество тотчас повадило туда же. Я подтолкнул Годара к портрету, и он застыл перед ним, выставив грудь, потом чуть попятился, словно им любуясь, и наступил своим дамским каблуком на чью-то ногу. -- Прекрасная картина,-- воскликнул он вполне искренне,-- что ж, не будем мелочны. Вы оказались правы, а в каталоге должно быть ошибка. Говоря это, он отвлеченными пальцами достал наш контракт и разорвал его на мелкие части, которые, как снежинки, посыпались в массивную плевательницу. |
