|
Однако никаких следов Чавез не обнаружил. Отделение прибыло через двадцать минут после того, как он оповестил их по радио, причём они сделали петлю и снова вышли на свой путь следования, чтобы удостовериться, что за ними никто не идёт. Капитан Рамирес осмотрел холм не менее тщательно, чем Чавез, и пришёл к такому же заключению. Солдаты разбились на пары и нашли места, чтобы поесть и выспаться. Динг оказался в паре с сержантом Вегой и занял позицию вдоль наиболее вероятного направления угрозы – северо‑западного, чтобы именно здесь разместить один из двух пулемётов отделения. Санитар, сержант Оливеро, прихватив в помощь одного из солдат, отправился к ближайшему ручью, чтобы пополнить запас воды во фляжках, причём особенно позаботился о том, чтобы все пользовались таблетками для её очистки. Было выбрано место для временного туалета, и все пользовались только им, попутно выбрасывая туда же мусор от сухого пайка. Но прежде всего взялись за чистку оружия, хотя оно и не применялось. В каждой паре оружие чистили по очереди – сначала один, затем второй, и лишь после этого взялись за пайки.
– А ведь совсем неплохо, – заметил Вега, наблюдая за солнцем, поднимающимся над деревьями. – Да, местность ровная и без особых препятствий. – Чавез широко зевнул. – День будет жаркий, правда? – На, выпей. – Вега протянул Дингу пакетик с порошкообразным концентратом лимонада «Гаторэйд». – Спасибо, дружище. – Чавез обожал лимонад. Он разорвал пакетик, высыпал содержимое во фляжку и поболтал её, чтобы порошок растворился. – Капитан знает об этом? – Нет. Я решил не беспокоить его по мелочам. – Правильно. – Чавез сунул пустой пакетик в карман. – Жаль, что ещё не научились делать растворимое пиво, правда? – Сержанты фыркнули от сдержанного смеха. Ни один из них, разумеется, не совершил бы такого глупого поступка, но оба согласились, что выпить холодного пивка – мысль совсем неплохая, если рассуждать теоретически. – Кинем, кому спать первым? – предложил затем Вега. Для этой цели у него в кармане оказался американский двадцатипятицентовик. Каждому было выдано по пятьсот долларов в местной валюте, но только банкнотами, потому что монеты звенят. Выпал орёл, и Чавез занял место у пулемёта. Динг устроился поудобнее. Джулио выбрал хорошее место. Они расположились за пышным кустом – сержант не разбирался в местных породах: впереди поднимался песчаный вал, похожий на бруствер, – хорошая преграда для вражеских пуль, в то же время не закрывающая обзор, так что перед пулемётчиком открывалось поле огня на добрые триста метров. Он проверил, в казённике ли находится патрон, но пулемёт был поставлен на предохранитель, и взял бинокль, чтобы осмотреться. – Как обстановка, сержант? – тихо спросил капитан Рамирес. – Ни малейшего движения, сэр. Почему бы вам не поспать немного? Мы не сомкнём глаз и будем настороже. – Динг знал, что за офицерами нужно присматривать, и если этого не сделают сержанты, то кто же тогда? Рамирес осмотрел место расположения отделения. Выбрано превосходно. Его солдаты поели, освежились, как надлежит в армии, и к заходу солнца – до которого оставалось больше десяти часов – успеют хорошо отдохнуть. Капитан похлопал Чавеза по плечу и вернулся на своё место. – Все готово, сэр, – доложил связист, сержант Инглес. Антенна спутниковой радиосвязи была установлена два стальных отрезка, напоминающие школьные линейки, соединённые в виде креста и опирающиеся на кусок проволоки. Рамирес взглянул на часы. Время для сеанса связи. – «Переменный», говорит «Кинжал». – Радиосигнал сорвался с антенны и полетел на высоту двадцати двух тысяч миль к спутнику связи на геосинхронной орбите, который ретранслировал его вниз, к Панаме. |
