— Эта чертова газета осведомлена лучше любого члена нашего правления, — пожаловалась Дафни на следующем заседании, добавив, что она больше не нуждается в протоколах прошлых заседаний, поскольку всегда может прочесть их на первой полосе «Файненшл таймс», куда они, похоже, передаются дословно. Произнося эти слова, она не спускала глаз с Пола Меррика.

В последней газетной статье была только одна маленькая неточность, заключающаяся в том, что битва за компанию больше не велась в зале заседаний правления. Как только стало известно, что в завещании предусмотрен двухлетний период ожидания, Найджел Трентам и его ставленники перестали посещать ежемесячные заседания правления.

Это особенно раздражало Кэти, так как их внутренний банк из квартала в квартал приносил все больше и больше прибыли. Высказывая свои доводы, она часто спохватывалась, что обращается к пустующим стульям, хотя имела все основания подозревать, что Пол Меррик докладывает на Честер-сквер все подробности. И, как будто в насмешку над Чарли, доходы компании в 1963 году достигли рекордной цифры, о чем он проинформировал своих акционеров на ежегодном собрании пайщиков.

— Можно отдать компании всю свою жизнь только для того, чтобы затем преподнести ее на тарелочке Трентаму, — заметил Тим Ньюман.

— Миссис Трентам не надо даже переворачиваться в гробу, — согласился Чарли. — По иронии судьбы, после всего, что ей удалось при жизни, только смерть предоставила ей шанс нанести смертельный удар.

Когда в начале 1964 года цена акции вновь подскочила, — перевалив на сей раз за два фунта, — Тим Ньюман проинформировал Чарли о том, что Найджел Трентам по-прежнему проявляет активность на рынке.

— Но где он берет такие деньги, ведь он еще не получил наследство своего деда?

— Мой бывший коллега намекнул, что один из ведущих коммерческих банков предоставил ему большое превышение кредита в расчете на то, что в его руки перейдут средства попечительского совета Хардкасла. Остается только пожелать, чтобы и вам дедушка оставил состояние, — добавил он.

— Он так и сделал, — сказал Чарли.

Найджел Трентам объявил миру о своем решении приобрести контрольный пакет акций по два фунта и четыре шиллинга за штуку и сделал это в день шестидесятичетырехлетия Чарли, не дотянув всего каких-то шести недель до срока предъявления своих прав на наследство. Чарли все еще был уверен, что с помощью друзей и таких учреждений, как банк «Пруденшл», а также акционеров, которым был на руку рост акций, ему удастся удержать около сорока процентов капитала. По оценке Тима Ньюмана, Трентам к настоящему моменту должен был иметь не менее двадцати процентов, но, как только он заполучит семнадцать процентов опеки, в его распоряжении может оказаться от сорока двух до сорока трех процентов доли акционерного капитала. Добрать же недостающие восемь-девять процентов для него не составит большого труда.

В тот вечер Дафни устроила у себя дома на Итон-сквер прием в честь юбиляра. Фамилия «Трентам» не упоминалась до тех пор, пока не выпили по второму бокалу портвейна, после которого слегка расчувствовавшийся Чарли процитировал известную клаузулу из завещания сэра Раймонда, заявив, что она была включена в него только с одной целью — чтобы спасти его.

— Я предлагаю выпить за сэра Раймонда, — произнес Чарли, поднимая свой бокал, — хорошего человека, оказавшегося в нашей команде.

— Сэр Раймонд, — отозвались гости и подняли бокалы. Одна Дафни осталась сидеть с безучастным видом.

— В чем дело, старушка? — спросил Перси, — Портвейн не вдохновляет тебя?

— Нет, это вы не вдохновляете меня. Вы совершенно не поняли, что имел в виду сэр Раймонд.