– Тебе ничего. Тебя могут.

– Не выйдет. Им‑то почем знать, что я той микрокассеты и глаза не видел? Поблефуем. Теперь хоть ясно, зачем они стены в Пашиной комнате простукивали.

Между «фордом» и «таврией» вклинился «ниссан». На «хвосте» Кравцова висела черная «волга».

– «Волжанку»‑то узнаешь? – весело спросил Кравцов.

– Экипаж другой.

– Еще бы!.. – Кравцов притормозил, пытаясь пропустить «волгу» вперед.

Преследователи притормозили тоже. Евгений сполз по спинке сиденья – так, что сзади его было не разглядеть. Оставалось одно из двух: либо продолжать гонку, рискуя, помимо прочего, нарваться на ближайший пост ГАИ, либо свернуть, Кравцов предпринял третье – самое рискованное и неожиданное: сбросил газ и принял вправо. «Волга» проследовала мимо. Развернувшись посреди проезжей части, Кравцов поехал в обратном направлении.

– Все, москвич, мы с тобой из игры вышли. Теперь надежда на Саню.

– Думаешь, нас выпустили?

– А они нас и не принимали в расчет. Мы на площади не появлялись – откуда им про «форд» знать?.. Иначе бы не выпустили, конечно.

Кравцов пересек газон старого Нахимовского парка и покатил по широкой аллее к пляжу. Выбрав место у замусоренных торговых навесов, он заглушил мотор и жадно, с наслаждением закурил.

– Ух, ек‑макарек! – потянулся. – В жизни в гонках не принимал участия. Я ведь не опер, москвич. Работа у меня бумажная.

– Белый воротничок, – согласился Евгений. – К тому же это и не гонка никакая. Так – прогулка.

Кравцов включил «смар‑трунк»:

– Саня, Саня, ты где? Ответь, если можешь!..

Прошла минута.

– Саня!..

– Николаич, она на Новую не пошла, слышишь? Не дома, значит!

– Уже хорошо. А где?..

– Все, Николаич, я возвращаюсь. Впереди перекрыто, у меня на «опель» документов пока нет… Четырнадцать сорок восемь, на Костомаров она пошла, в санаторную зону!.. Отбой!..

– Четырнадцать сорок шесть, – посмотрел на часы Кравцов. – Давай, Саня! Через часик я тачку верну. Телефункен в «бардачке» будет. Подберешь в гавани, отбой!..

Евгений посмотрел на свои «командирские». Было четырнадцать сорок семь, но он промолчал.

– Факир был пьян, и фокус не удался, – сплюнул в приоткрытое окошко Кравцов. – Тридцать шесть санаториев вдоль берега!.. А в общем, я и не рассчитывал.

– В «Таверну» идти надо, – твердо сказал Евгений.

– Проголодался?

– В «Таверну», Иван! И Атуев, и Дворцов вокруг крутятся. И, видишь, фраер этот небритый… А оттуда уже танцевать. Другого ничего не остается.

Кравцов бросил на него насмешливый взгляд:

– Ты там и поесть не успеешь, москвич. «Хулиганку» спровоцируют, заметут – и ничего не расскажут. Вполне понятно, что тебя они ищут, зачем глупости делать?

– А где я кассету прячу, они знают? И на кого работаю?.. Вряд ли поверят, что ни на кого. Крупно играют, нужно подыграть. Буду требовать встречи с Грошевской‑Ветлутиной‑Маликовой. Авось меня к ней подвезут?

Кравцов на минуту задумался.

– Дорогой «авось» получится.

– Ты говорил, они в «Таверне» игрища устраивают?

– Э!.. Думаешь, ты первый? Вон и Саня пытался. Он до Афгана акробатикой и боксом баловался.