– Нам бы такие стекла, а?

– И пару пулеметов на крыше.

С места стоянки просматривалась лишь небольшая часть площади; остальная должна была попадать в поле зрения Субботина.

Кравцов достал из «бардачка» бинокль:

– Обозревай.

– Я все равно никого не знаю.

– Думаешь, я всех знаю?

– Ну хоть кого‑то? Банда, милиция, ГБ – у кого ее искать‑то? Заодно она с ними или на дыбе подвесили в каком‑нибудь подвале? Зацепка нужна, Иван.

– Если не явится – так, может, и на дыбе. А может, и рыб кормит… Пойди в кафешку, притащи чего‑нибудь сладенького.

– Печенье «Привет» устроит?

Засадой могли блокироваться и стоянка, и кафе напротив. Но времени прошло еще немного, «таврия» преодолеть расстояние от Новой набережной едва бы успела; тем более – из пригородной зоны. Кравцову нужно было доверять – ничего другого не оставалось. Евгений перебежал через улицу и скрылся за стеклянной дверью кафе.

Сверху в направлении площади спустился шоколадный «ниссан» с выпученными глазами противотуманных фар.

– Саня, Саня, ну что у тебя там? – связался Кравцов с «опелем».

– Два мудака на черной «волжанке», еще двое прогуливаются у пристани.

– Смотри, сверху пошел «ниссан».

– Вижу, заруливает на стоянку… хорошо обкладывают, а?

– Спокойно. Тринадцать пятьдесят.

– Тринадцать пятьдесят две.

Из кафе вышел Евгений с пирожными и двумя пластиковыми стаканчиками кофе в крышке из‑под торта. Какая‑то женщина придержала дверь перед ним.

– Извини, картошки «в мундире» не было, – сев назад, не преминул поддеть он Кравцова.

Тот отпил кофе.

– Далась тебе эта картошка. Батя мой ее любил – просто так, без ничего, с солью. Детство ему напоминало, что ли…

На стоянку зарулила «канарейка», остановилась в двадцати метрах от «форда».

– А ну, косани на них. Видел кого‑нибудь?

Евгений повернул голову.

– Вон того, длинного. В прошлом году в Лужниках вместе на восточной трибуне «Спартак» – «Динамо» смотрели.

– Дошутишься.

– Да не знаю я никого!

– Хорошо, если и они тебя не знают.

– Я им свое фото не дарил.

– Думаешь, его всему дивизиону демонстрировали?

– Это смотря в каком масштабе тебя ищут.

Трое милиционеров вышли из «жигулей», пошли к площади.

– Ну город, я вам доложу! – покачал головой Евгений.

– Рядовому, ни в чем не замешанному гражданину так не кажется. Прекрасный город. «Моя милиция меня бережет». Все тихо и спокойно.

– Николаич, есть! Грошевская собственной персоной на белой «таврии», – закартавил Саня. – Подъехала к берегу, остановилась и не выходит.

– Еще кто?

– Больше никого… Машин много, знакомых нет… Менты какие‑то, трое… от вас спускаются… Вышла Грошевская!.. Оглядывается… Николаич, слышишь?

– Слышу, не глухой.

– На часы смотрит… Моторка вдоль берега идет…

– А крейсера «Аврора» там не видать?

– Одного мужика я, кажется, знаю… – сообщил Саня, пропустив шутку мимо ушей. – С Атуевым в гараж приезжал, точно!.. Юра Дерябин им «тридцать первую» латал после аварии…

– Как он выглядит?

– Здоровый бугай… сутуловатый такой…

– Одет во что?

– В кожу…

Евгений достал из кармана пачку фотографий, быстро нашел ту, где Грошевская была снята вместе с неизвестным, показал Кравцову.