|
. Обратиться в Генеральную прокуратуру… и сообщить, что в 1992 году сам санкционировал деятельность преступной группировки? Опровергнуть инсинуации относительно счетов, положенных на имя твоей дочери, которую ты ото всех скрывал? Попробуй!.. Немедленно начать ее розыск? И найти в итоге обгоревший труп?.. Значит, у тебя есть только один выход, только один: идти с ними в одной упряжке до конца. Отстаивать их интересы, исполнять их волю, делать все для их процветания, возглавить порожденное тобою же криминальное сообщество, «свободную экономическую зону» – свободную от морали и нравственных принципов!.. Тогда эти девятьсот шестьдесят тысяч долларов будут в твоем распоряжении. Тогда твоя дочь будет жива. Тебя будут охранять, оберегать, ты будешь отдыхать за границей и купаться в лучах народной любви…»
Гридин с ужасом понял, что у него нет возможности даже застрелиться, потому что тогда в качестве оправдания его самоубийства всплывут и эти счета, и убийство Козлова; и Нелли – его дочь, состоящая на службе у его врагов, – даст показания, нужные тем, кто купил ее душу. «Губернатор покончил жизнь самоубийством под угрозой разоблачения», – напишут в газетах тысячи козловых. О каком «честном имени» может идти речь? Ты – ЗАКОННО ИЗБРАННЫЙ НАРОДОМ ГЛАВАРЬ МАФИИ. Очень крупной мафии, Гридин. А Хализев… Хализев – что ж, он исполнитель, подрядчик. Он – порождение системы, которая предвидела свой крах и позаботилась о своем «втором пришествии». …Кто‑то позвонил. Из прихожей доносились обрывки Дининых ответов: «…неважно, да… Нет, Игорь Осипович… доктор говорит… назавтра?..» «Давыдов! – понял Гридин. – Ну вот и началось…» – Дай мне телефон, Дина! Уговаривать мужа выполнять предписания врача она не рискнула, молча принесла трубку и покинула спальню. – Я слушаю, полковник… – Константин Григорьевич, здравствуйте, – уверенно заговорил Давыдов. – Не знаю, как это отразится на вашем здоровье, но у меня появились интересные факты по поводу убийства киллера Портнова. Вполне возможно, что и журналиста Козлова тоже. «Ну вот и началось…» – А чем ты меня удивишь? – с абсолютным безразличием ко всему отвечал Гридин. – Киллера нанял я сам. – Что?! – Потом – другого киллера, который прирезал первого. Потом испугался, что Козлов преподнесет факт покушения как фальсификацию, и нанял третьего. Потом мне надоела кукла, и я нанял четвертого… Давыдов рассмеялся: – Вы предупреждайте, когда шутите, Константин Григорьевич. – А по‑моему, логично. – Так‑то оно так, да только факты говорят о другом. А против факта, как известно, нет доказательств. – Факты мне Федин уже выложил. – Не думаю. Следователь Ленциус отрабатывает версию, концептуально противоположную нашей. И, по моему глубокому убеждению, ложную. Больше того скажу: я подозреваю, что заведомо ложную. Одним словом, мне нужна встреча с вами. – А по телефону… – Нежелательно, Константин Григорьевич. Вопрос серьезный, с далеко идущими последствиями. К тому же мы тут с полковником Ставровым только что обсуждали правила безопасности пользования канцтоварами… Так что, если вы в состоянии нас принять… Более чем прозрачный намек на Хализева Гридина не вдохновлял, но несогласие Давыдова с прокуратурой обещало не самые худшие перемены. – В состоянии. Приезжайте! * * * Капитан ФСБ следователь Сопиков, дотошный и независимый – настолько, насколько независимость укладывалась в его представления о назначении органов безопасности, – вел дело о покушении на губернатора. |
