– Спасибо, хозяюшка, – простился весело. – Насчет яичницы не обижайтесь, это я пошутил.

– Цель визита в карточке вы так и не проставили, – упрекнула она ворчливо.

Евгений наклонился к самому ее уху.

– Я здесь с секретной миссией, – сообщил он с напускной важностью и, подмигнув ей на прощание, вышел.

* * *

Город так умывали и прихорашивали, что он начинал казаться грязным. То ли лавры Лужкова не давали здешнему мэру покоя, то ли выборы губернатора имели для Приморска значение большее, нежели выборы Президента для России. Впрочем, Россия, как утверждал «диск‑жокей» Полянский, большая – всю не отмоешь.

Евгений остановился у тумбы на Театральной площади. Внимание его привлекла афиша, обещавшая в филармоническом зале Первый концерт Рахманинова. Он снова подумал о Валерии, собиравшейся на конкурсное прослушивание в оркестр «Гранд‑опера». Завтра открывалась выставка нидерландской живописи XY – XVI веков в картинной галерее.

«А ментов‑то, ментов! – покачал головой Евгений при виде очередного патруля. – Так и хочется ходить с поднятыми руками». К киоску «Роспечати» подошел пассажир «волги» с мигалкой на крыше, но покупать ничего не стал; переговорив с киоскером, вернулся в машину, и она, нагло развернувшись на встречной полосе, умчала в обратном направлении. «Не иначе – стукач», – оценил Евгений функцию киоскера и поднял глаза на предмет обнаружения снайпера на крыше. Причина усиленного патрулирования улиц накануне выборов вопросов у него не вызывала: Гридин обещал электорату покончить с преступностью в городе.

Перед Домом прессы он оглянулся по сторонам (встреча с Полянским или Таюшкиной была бы для него крайне нежелательна) и вошел во второй подъезд, где находилась гостиница Гостелерадио.

Поздоровавшись с женщиной‑администратором и терпеливо дождавшись, покуда она пересчитает деньги, вежливо напомнил:

– Я звонил вам сегодня утром, вы обещали меня поселить.

– А, это на сутки‑то? Помню, – она протянула ему два голубых листочка: – Заполняйте.

Он присел за журнальный столик под пальмой; вписал по памяти паспортные данные, уверенно проставив в графе «цель приезда» «командировка», и вернулся к стойке.

– У нас в Москве ведомственные гостиницы охраняются милицией, – «взял на пушку» администраторшу, не обнаружив в вестибюле давешнего милиционера с «Плейбоем». – Особенно принадлежащие к телерадиокомпании. Согласно постановлению номер 587 правительства…

– Боитесь, что вас украдут? – сверив листки прибытия с его паспортом, стукнула она о стойку массивным алюминиевым брелоком. – Пятьсот седьмой.

– У вас телефонный справочник есть?

– По городу?

– По телецентру.

Он взял тоненькую, затрепанную книжицу, выписал телефоны редакторов студии новостей.

– Спасибо. Вы входную дверь на ночь запираете?

Она с ироничной усмешкой взглянула на трусливого постояльца.

– Шестьдесят две пятьсот, – пробежала пальцами по кнопкам калькулятора. – Не запираем, но вы можете не опасаться. Ночью здесь дежурит милиционер.

Осталось еще двадцать тысяч, на которые предстояло прожить неопределенный срок…

Окна 507‑го номера выходили на север. Непритязательная обстановка – шкаф, кровать, тумбочка с телефоном, телевизор «Горизонт» и неизменный графин с водой – окрашивалась наличием душа. Расположившись, Евгений снял трубку и набрал номер.

– Слушаю, – откликнулся женский голос.

– Будьте любезны, нельзя ли попросить к телефону Нелли Грошевскую?

– Одну минуту… – тут только он сообразил, что к разговору совершенно не готов и не решил даже, как представиться ей, чтобы не насторожить и не дать повода отказаться от позарез необходимой ему встречи.