«Лучше бы я сказал об этом сразу», – подумал Евгений, заметив, что взгляд Ярика начал приобретать осмысленное, хотя и несколько испуганное выражение.

– А я че… такого… врешь?

– Значит, так, гражданин Войко, он же Ярослав Богданович, он же Ярик, – наезжал Евгений. – Если вы согласитесь ответить на ряд моих вопросов, протокол я вам обещаю не писать.

– Да что я сделал? – повысил голос Ярик.

– Третьего марта в салоне «Парсуна» находилась видеокамера производства германской фирмы «Электроник» «Сатикон». Признаете?

– Какая еще… видеокамера?

Евгений достал из кармана технический паспорт с цветным изображением «Сатикона» на глянцевой обложке. Ярик таращился на картинку не меньше минуты.

– Не знаю ничего, – произнес наконец.

– Что ж, – бросил ему пиджак Евгений, – собирайтесь.

– Зачем это?

– Поедем в прокуратуру для очной ставки со свидетелями, которые видели эту камеру в салоне «Парсуна». Составим протокол, заведем уголовное дело по статьям сто пятьдесят шесть, сто шестьдесят два и двести восемь. Что это за статьи, знаете? Не знаете. Объясняю. Соответственно: «Нарушение правил торговли», «Незаконное предпринимательство в сфере торговли» и «Приобретение и сбыт имущества, добытого преступным путем». Мало?.. – Евгений наклонился к нему поближе и, взяв его за подбородок, заставил смотреть себе в глаза. – Приплюсуем сюда двести двадцать четвертую, а?

Ярик вырвался. Отбросил пиджак и забегал маслеными глазами по углам.

– Откуда… откуда я знал, что она добыта… прес… как она, воще, добыта, а?

– Кто «она‑то»? – изобразил удивление Евгений.

– Камера эта?

– Ах, так камера все‑таки была?

– Ну.

– Не просто преступным путем, гражданин Войко. За нее убили человека. Ясно?

Ярик тряхнул головой:

– Я же не знал… не знал!..

– Следствие выяснит. Кто вам принес эту камеру? Отвечать! Быстро!

Ярик лишился дара речи. Опасаясь перегнуть палку, Евгений вздохнул и спокойно приказал:

– Одевайтесь, поехали.

– Ладно, начальник, договоримся.

– Сто семьдесят четвертая.

– Че?

– Взятка. Это – пять. Не многовато на одного?

– Кто сейчас чего оформляет‑то, – чуть слышно вымолвил Ярик. – В любой киоск загляни.

– Меня любой киоск не интересует. Меня интересует, как у тебя появилась камера «Сатикон» и где она сейчас находится.

– Продал, где!.. Два дня и полежала всего.

– Кому?

– Мне почем знать!

– А принес кто?

– Не помню.

– Помнишь, Бойко. Помнишь. – Евгений посмотрел на часы. – Поехали!

– Да не знаю я его! Мужик какой‑то. Принес, сказал, деньги до зарезу нужны.

– Сколько просил?

– Девятьсот.

– А ты сколько дал?

– Не слышу?

– Семьсот пятьдесят.

Сопляк, погрязший в разврате и спекуляции, спасовал, но легкость победы с тактикой допроса, рассчитанного на психологию наркомана, Евгений не связывал: заговорил Бойко после того, как он упомянул о двести двадцать четвертой статье УК, умышленно не расшифровывая ее содержания. Походило, Ярик знал, чем грозит «склонение к употреблению наркотических средств», и потому так опасался официального следствия.