– А почему в гостевой карте этого Столетника не проставлена цель визита? – перебил ее милицейский лейтенант в форме, бесцеремонно усевшийся на место администратора и рывшийся во всех бумагах, что попадались ему на глаза.

– Да я как‑то сразу внимания не обратила; когда четырнадцатого числа увидела, хотела сказать. Только он ушел и в эти сутки не ночевал…

– Не ночевал? – почему‑то насторожился налоговый инспектор, как будто ему было до этого дело.

– Ну так заплатил же, – не поняла она, – у меня все отмечено.

– А когда он вернулся?

– Пятнадцатого марта в одиннадцать утра. Сказал, что яичница моя ему не понравилась – пошутил вроде. Добрый на вид. Съехал в расчетный час, аккуратно.

– Куда уезжает, не говорил?

– Нет.

– Билет не заказывал?

– Мы таких услуг не предоставляем. И так еле справляемся.

– Данные, которые он здесь указал, вы с его паспортом сверяли?

– А как же! Это у нас…

– Дубликат карточки у вас есть?

– Нет.

– Выписывайте!

Она засуетилась, поняв, что интересуются вовсе не ею, а постояльцем и что это никакая не проверка паспортного режима не налоговая инспекция, а значит, постоялец‑то ее не просто залетный гость из столицы, а преступник! Чего доброго, и ей какое‑нибудь дело пристряпают, а уж «постоялый двор» на заметку возьмут – это как пить дать. Ни за что ни про что…

Трясущимися руками она достала чистый бланк и принялась переносить в него данные Столетника.

– Он что‑нибудь говорил? Может быть, вы заметили что‑то подозрительное в его поведении?

– Нет… хотя… бегал.

– Что?!

– Бегал. Спортсмен навроде.

– Куда бегал?

– По берегу. Зарядку делал. Долго, часа два.

– Вы точно знаете, что он бегал по берегу, а не… куда‑еще?

– Точно, точно, мы с горничной Таней в окошко наблюдали. Потом он заказал себе яичницу, кофе, принял душ, поел и уехал. Часам к пяти… или нет, к шести… да, вернулся, попросил вареной картошки. А потом и говорит: «Чего это, – говорит, – у вас, Мария Трофимовна, так много милиции в городе?» Я ему отвечаю, мол, как обычно – свободная зона. А он удивился и спрашивает: «Разве может быть зона свободной?»

Штатский забрал у нее карточку, подул на нее и спрятал в папку на «молнии».

– Значит, так, Марья Трофимовна, – сказал он. – О том, что мы у вас были с проверкой, никому не говорить. Это в ваших же интересах.

– Боже упаси!

– Если что‑то вспомните еще – позвоните вот по этому телефону, – он записал несколько цифр на квадратном листочке для заметок, – Мне передадут.

– И впредь следите за правильностью заполнения гостевых карт, – строго напомнил лейтенант. – Цель визита должна быть указана, как и все остальное.

– Ой!.. – скрестила Мария Трофимовна руки на груди. – Самое‑то главное чуть не забыла. Я ему про эту цель визита напомнила, когда он съезжал. Так вот, он наклонился ко мне и тихо так говорит: «Не могу я, – говорит, – цель визита проставить: секретная у меня цель!» И подмигнул еще, чтобы никому!..

Милиционер и тот, что назвался налоговым инспектором, переглянулись.

– Вот видите, как много вы нам рассказали, – встал милиционер и застегнул форменную куртку с погонами, надетую на свитер.