– Автомобиль, – удалось ей выговорить. – Это автомобиль Ричарда, но там нет водителя!

– Я видел.

Терри обхватила себя руками и крепко сжала. Она отошла от Вятта, откинула назад свои волосы и посмотрела ему прямо в лицо.

– Это Ричард, да? Он проделывает все это? Мы в его власти. Мы проиграли.

– Это твой муж, – кивнул он. – Он вместе с Психомехом. Маленький нацистский ублюдок Криппнер поместил в Машину что то, о чем я не знал.

– Криппнер?

– Забудь это. Но ты права насчет Ричарда, Терри. Он управляет собакой и Машиной, – Вятт сжал зубы. – Но, по крайней – мере, я могу справиться с собакой, – и это будет началом...

Они пошли в библиотеку. С кованой железной подставки над старинным камином Вятт снял дробовик. Его приклад был богато украшен и отполирован.

– Я купил это ружье за его красивый вид, – сказал он. – Но он отлично подойдет для нашей цели. Правда, у меня еще не было случая опробовать его, так что теперь самое подходящее время.

Из ящика стола Вятт достал три патрона, зарядил двумя ружье, третий положил в карман халата. Он вернулся к парадной двери дома, Терри не отставала от него. Через окна им было видно, что “мерседес” остановился в дальнем конце подъездной дорожки, развернувшись к дому. Пар поднимался из под его приоткрытого капота. А Сюзи не было видно, пока Вятт не открыл дверь.

Она вылетела из за куста, кошмар в черном, который обрушился на него как немая неминуемая погибель. Но у него в руках был дробовик. Когда собака прыгнула к его горлу, он поднял оружие и нажал на один из двух курков.

Сюзи замерла на половине прыжка, намертво остановленная силой выстрела. Ее голова почти отделилась и в алых клочьях запрокинулась над туловищем. Ее тело упало у ног Вятта. Мгновение он смотрел, содрогаясь, на это месиво, затем перевел взгляд на огромный “мерседес”.

Вдруг у него перехватило дыхание, он вскочил внутрь дома, запер дверь на засов и больше не отрывал взгляда от фигуры, стоящей около автомобиля, – фигуры Вилли Кениха. Крепкий как скала, приземистый, стриженый немец стоял там, пристально глядя, его тело было неподвижно, но лицо подергивалось, а кулаки опущенных рук сжимались и разжимались.

Терри также увидела Кениха. Она тоже уставилась на него через дверь с двойным стеклом.

– Вилли! – прошептала она. – Он вернулся...

– Его вернули, – прохрипел Вятт, – думаю, твой муж.

Он резко переломил дробовик, вставил третий патрон в дымящийся патронник и защелкнул его.

– Смотри! – дрожащая рука Терри дотронулась до его локтя. – Он идет!

Кених шел к дому, его лицо теперь было холодным и бесстрастным, шаг – размеренным. Только его глаза выражали чувства, и они горели. Если Вятт и видел когда нибудь человека, у которого на лице была написана решимость убить, то Вилли Кених был этим человеком.

– Гарет, – повторила Терри, – он идет!

– Я вижу, – ответил тот, отодвигая засов на двери и открывая ее, а затем прицелился прямо в Кениха. – Теперь это единственный путь, Терри. Не смотри...

* * *

Черная каменная бинтовая лестница, казалось, избивалась все круче и круче, когда Гаррисон Шредер ехал на Психомехе вверх и вперед к той башне, где, как он знал, его ждали Черная Комната со своим жутким секретом и тот Ужас, которого он боялся больше всех ужасов на свете.

Но Психомех по крайней мере придал ему силу, которая была необходима, чтобы лицом к лицу встретиться с ужасом, и теперь он чувствовал только решимость освободиться от этого ужаса раз и навсегда. Его прямота – все его существование будет нечистым, несовершенным, рискованным, если позволить этому ужасу его заражающее сосуществование.