Его подушки были выложены в форме буквы V.

Вики.

Она говорила, что, возможно, будет подсказка. О'кей. Итак, она была здесь, дурачилась с его подушками, оставила ему приглашение.., и запах, за которым он последует!

На этом этаже находились девять комнат, и, казалось, как раз с них и надо было начать.

Он вышел из спальни и закрыл дверь. Крадущимися шагами Гаррисон мерил коридор от середины к концу и обратно, а затем – в противоположном направлении. У последней двери он уловил слабый, еле заметный запах жасмина. Когда он просунул голову в дверь, запах стал гораздо сильнее. Гаррисон задрожал от возбуждения, у него зазвенело в ушах. Он тихо вошел, прикрыл за собой дверь, дотронулся до выключателя и обнаружил, что тот выключен. К счастью, расположение комнаты было такое же, как и у него. Он пробрался к кровати, разделся, свалив одежду как попало на пол, и уже готов был откинуть покрывало. Стояла полная тишина, не слышно было даже тиканья часов и звука его сдерживаемого дыхания. Холодная рука коснулась его бедра и заставила замереть на месте. Она прочертила тропинку по его переду. Слегка дрожа, он почувствовал, как ее губы поцеловали его ниже живота, простое прикосновение.

– Душ, – прошептала она, – я уже приняла, теперь – ты.

– От меня пахнет? – слова получались густыми, как сметана.

– Ты пахнешь.., прекрасно, – голос Вики был хриплым. – Но смой алкоголь с кожи и никотин с пальцев. Мужчины всегда слишком много курят, когда пьют. – Она томно водила пальцами вперед назад, вперед назад, время от времени захватывая его член на мгновение другое, а затем снова отпуская. – Ну, иди же. Делай, как тебе приказали.

– Да, мэм, – хотел сказать он, но ничего не получилось.

Гаррисон быстро принял душ. Теперь, окончательно протрезвев, он облился ледяной водой и вернулся к ней, не вытерев тело досуха.

– Вики, никаких табу, если ты скажешь быть осторожнее с тобой, уверен, я закричу, – произнес он, нырнув в постель.

Она усмехнулась. Ее рот пылал, когда она целовала его грудь, пробуя его на вкус от сосков до пупка. Там она остановилась. Гаррисон не мог шевельнуться под ее руками и ртом.

– Ричард, если бы ты только подумал сдерживаться со мной, – я бы закричала!

Она повернулась, открывая для него свои теплые бедра. Они позволили своим пульсам забиться в унисон, когда начали наслаждаться друг другом...

* * *

– Видишь? – спросил Томас Шредер у Мины. – Я был совершенно прав. Я догадывался, что произойдет что то в этом роде. Нет, – я был уверен, мы думаем одинаково, Гаррисон и я.

Голый, он лежал на кровати, вытянувшись во всю длину. Его живот был исчерчен сеточкой шрамов, узор которой расширялся к грудной клетке, охватывал левый бок и продолжался на спине. Однако, его тело было смуглым, и этот загар немного маскировал шрамы, так что тело его не было совсем уж отталкивающим. Шредеру можно было дать на десять пятнадцать лет меньше его настоящего возраста. Но солнечный загар и хорошее психическое состояние не могли скрыть или компенсировать внутреннее опустошение. Но что было самым важным, – Томас Шредер спасся от взрыва, который не сделал его бесполым, по крайней мере не совсем.

Мина была светловолосая и голубоглазая. В это мгновение ее волосы, как золотая вуаль, спадали на гениталии Шредера, но ее блестящие, как алмазы, глаза были прикованы к огромному, во всю стену, экрану кабельного телевидения, так же, как и глаза ее шефа. Изображение было достаточно четким, но чуть чуть красноватым и расплывчатым, – эффект работы инфракрасной камеры в комнате Вики.